«Это не правда. Не правда», – уверял себя Малфой. Разве может она ненавидеть его так сильно? Нет, нет, конечно… Малфой прильнул губами к ее обнаженной ключице, нежно целуя ее. Почти невесомые касания губ не могли пробудить гриффиндорку ото сна. Они лишь вызывали у Гермионы смутные, плохо различимые желания. Спала она крепко, без снов. Лишь отдаваясь отдыху после утомительно, нервного дня. Но, чуть руки Драко прикоснулись к ней, как под кожей гриффиндорки уже начал разгораться огонь, жаждущий, что его разожгут еще сильнее.

Гермиона почувствовала, как ее кожа и все ее тело оживает, трепещет от возрастающего нетерпения. Она чуть слышно простонала, когда губы Драко коснулись ее обнаженной груди. Девушка во сне сжала ручки в кулаки, и дыхание ее сбилось. Перед взором возник смутный силуэт мужчины, что ласкает ее сейчас. Это Рон? Он давно уже, так давно ей не снился…

На лбу Драко показались крупные капельки пота. По венам, казалось, сейчас течет не кровь, а желание, страстное и неприкрытое желание, готовое разорвать его изнутри. Не переставая гладить нежную кожу Гермионы, он окинул ее хрупкое горячее тело жадным взглядом. Грязнокровка чуть дернулась и бубенчик на ошейнике тихо звякнул. Драко, улыбнувшись, прильнул губами к ее бесконечно чувствительным соскам, лаская их проворным языком.

Его теплые, чуть подрагивающие руки блуждали по ее стройному телу, принося каждой клеточке кожи грязнокровки жгучее наслаждение, распаляя девушку. Малфой аккуратно подхватил Гермиону и развернул, положив на спину.

Он вновь посмотрел на ее прекрасное лицо. Все внутри пылкого юноши ожидало, что прямо сейчас она откроет глаза, разомкнет эти прелестные розовые губы и заверит хозяина в том, что безмерно любит его… Тело Драко взывало к ответной ласке, ждало, что ее тонкие невесомые пальчики так же погладят его, приласкают… Но, какая разница? Ведь ему хорошо уже тогда, когда Гермиона довольна, когда ее тело отвечает ему. И Драко точно знал, что все ее вздохи, стоны, судороги – сейчас неподдельны. Нельзя притворяться во сне…

Драко аккуратно погладил кожу ее бедра, нежно целуя упругий живот девушки. Его плоть уже гудела, взывала к радости плотской любви. Но юноша не хотел спешить. Он все надеялся, что грязнокровка откроет глаза и наградит его томным, полным похоти взором. Слизеринец вновь провел рукой по ее бедру, заставив девушку приятно выгнуться. Вверх – вниз, скользила его рука, лаская теплую девичью кожу.

Губы Малфоя изучали живот Гермионы. Ее кожа горячая, сладкая, нежная… Упругие мышцы живота поддавались ласкам, напрягались и расслаблялись. Из груди девушки вырывались томные вздохи, взывающие к юноше, молящие… пусть он продолжит, пусть в своей страсти зайдет дальше… До самого конца, до самого пика наслаждения.

Гермиона чувствовала нежные касания Драко, его горячие губы, сильные руки… Каждое его движение отдавалось приятной истомой в ее теле. Гриффиндорка не могла разомкнуть глаз. В ее хрупком, расшатанном разуме растворилась мысль о том, что стоит ей лишь открыть очи, как приятное наваждения исчезнет. Обворожительный, нежный мужчина исчезнет, а вместе с ним и эти пьянящие ощущения. Что если все исчезнет? Нет, нет, не надо… Грязнокровка все не могла разглядеть, кто же сейчас находится с ней. Это Рон, Драко или кто-то, кого она никогда не встречала? Может быть, это Теодор прокрался к ней в сон и доставляет сейчас такие сладостные муки?..

Драко опускался все ниже и ниже. Вот он уже целует нежную кожу внутренней стороны бедра Гермионы. Ее грудь томно вздымается и замирает, когда юноша слегка касается горячих нижних губ. Горячо, так горячо… Огонь страсти разгорается все сильнее. Огонь взывает к огню. Плоть взывает к плоти. Тело Гермионы льнет к телу Драко, ожидая, моля о продолжении…

Горячий, мокрый язык Драко коснулся ее, там, между ног. Тело чуть выгнулось в пояснице от резкого приятного толчка. Ловкий язык юноши шарил внизу, облизывая ее половые губы, пальцами касались чувствительного бугорка. Из уст девушки вырвался довольный стон. Ей так хотелось, так хотелось, чтобы этот приятный сон никогда не кончался, так хотелось умереть, покинуть реальный мир, чтобы остаться здесь навеки.

Драко двигал языком все энергичнее, доставляя распаленной девушке все больше наслаждения. Его разум жадно впитывал каждый всхлип, каждый рваный вздох, вырывающийся из груди Гермионы. Он желал все большего, ждал, что с минуты на минуту она проснется, скинет с себя сон и ответит ему на ласку во всей своей непорочной красоте.

Внезапно, Малфой почувствовал, что слабая ручка Гермионы нежно коснулась его затылка. Ласковое прикосновение оживило Драко, заставило его плоть напрячься еще сильнее. Он обхватил клитор Гермионы губами, заставляя ту промычать что-то невнятное. Ее острые коготки впились в его шею, затем ее маленькая, слабенькая ладошка поползла вверх, поглаживая волосы.

«Колючие, непослушные волосы… Рон…», – думала Гермионы во сне. «Я люблю тебя, Рон, я люблю тебя… Ты ждешь меня там, Рон?… Не останавливайся, пожалуйста, не останавливайся…», – кричало что-то внутри. Образ давно погибшего любимого возник перед взором девушки. Так ярко, так живо, словно настоящий, словно реальный человек… Нет, нет… Вот бы этот сон не кончался. Вот бы умереть сейчас и остаться здесь, с ним… Навсегда.

Драко нетерпеливо приподнялся, оторвав губы от нежной кожи девушки. Он резво спустил с себя трусы, не в силах больше сопротивляться животному порыву, грязному, похабному, сдавливающему грудь. Похоть разрывала его изнутри, но он, справляясь со жгучим желанием войти в разгоряченное лоно красавицы, поудобней устроился между ее ног, чуть приподняв девушку за поясницу.