Однако Джо, казалось, ничего не слышал. Глаза его остекленели, он продолжал неистово молотить кулаками девушку и осыпать ее словами ненависти, хотя еще утром называл ее «своей принцессой и любимой малышкой».

— Ты переспала и с ним тоже,— снова занося кулак, орал он, выхватывая из-за пояса джинсов револьвер.— Сука, подлая сука, хочешь добраться до моих денег!

Он помедлил глядя на Джиллиан, съежившуюся и захлебывающуюся рыданиями, и направил кулак ей в голову. Одновременно прогремел выстрел. Что-то горячее обожгло ей бок, и боль разрывающая тело на кусочки стала благоговением, потому что Джиллиан потеряла сознание.

Очнувшись, Джиллиан не увидела ничего кроме серого тумана. На какой—то миг ей пришло в голову, что она уже умерла. А окружающая ее белесая жижа — небеса. Но затем почувствовала в голове тупую, пульсирующую боль. И когда, мигнув несколько раз, смога сфокусировать взгляд, поняла, что лежит на жесткой койке в больничной палате. Серые госпитальные стены и голубая занавесь вокруг кровати.

Джиллиан попробовала повернуть голову, но не смогла. Ее тело, как ей показалось, было сломано во многих местах.

— Рада видеть, что ты проснулась,— откуда-то донесся ласковый женский голос,— Ты уже начала нас беспокоить.

— Мама…— прошептала Джиллиан, хотя голос мало походил на голос матери,— Я... — попыталась объясниться, но издала какое—то хриплое сипение.

— Не нужно говорить,— Джиллиан смогла рассмотреть сиделку,— Какой ужасный случай, деточка. Мы сделали все возможное, чтобы уменьшить боль. Ты молодая, сильная, не успеешь оглянуться, как снова начнешь бегать.

В памяти Джиллиан стали всплывать последние минуты перед тем, как раздался выстрел, и она потеряла сознание. Бешеный взгляд Джо, его кулаки, молотящие ее по животу… Джиллиан задрожала и, сморщившись, провела рукой по левому боку, обнаружила повязку и, положив ладонь на живот с безмолвным вопросом во взгляде, уставилась на сиделку. Произнести вслух пару слов не хватило сил, Джиллиан не сомневалась, что потеряла ребенка.

— Не волнуйся, не надо,— успокаивала ее сиделка,— Все будет хорошо, я обещаю. Несчастный случай, который произошел с тобой, действительно шок для всего организма. Но ты молода, быстро восстановишься.

— Несчастный случай? — прошептала Джиллиан.

— А разве ты не помнишь? — удивилась женщина.

— Не было никакого несчастного случая,— уже более уверенно пробормотала Джиллиан.

Сиделка кивнула, улыбнувшись, но это была всего лишь профессиональная констатация смещения памяти у пациентки.

— Конечно же был, Джиллиан. Но это нормально, что ты не можешь вспомнить. Ты до сих пор находишься в состоянии шока. Твой друг случайно выстрелил из пистолета, пуля задела тебя и ты от боли и неожиданности упала с лестницы. Дважды перекувыркнувшись через голову. К счастью парамедики приехали быстро и оказали помощь тебе и другому юноше. Ему не повезло — пуля застряла в груди в опасной близости от сердца.

Медленно, сквозь пелену наркотиков, Джиллиан осознала услышанные слова. Джо едва не убил ее, подстрелил Марка — а затем представил все, как несчастный случай. И ей теперь никто не поверит. Джо —он ведь сын миллионера, решивший ради удовольствия заняться музыкой. Наверняка примчался его папаша и все уладил, заплатив кому надо. Джиллиан давно уяснила, что большие деньги способны изменить любую реальность.

— Ребенок, с ним все в порядке? — спросила Джиллиан, с трудом извлекая слова,— Что с ним? — хотя она и сама не знала, какой вариант лучше.

Лицо сиделки потемнело, словно Джиллиан только что скверно выругалась.

—В твоем состоянии… Его нельзя было спасти. Да и в твоем возрасте ты едва ли можешь жалеть…— сиделка заколебалась, словно ожидала какой—то реакции, а когда Джиллиан закрыла глаза, судорожно вздохнув, продолжила ее утешать. — Поступишь в колледж, заживешь новой жизнью… Ну… мне нужно приглядывать за другими пациентами. Если что потребуется, нажми на тревожную кнопку, она красного цвета. Отдыхай.

Сиделка вышла из палаты, Джиллиан превозмогая боль, приподнялась на локтях и поглядела на свое отражение в висящем на противоположной стене мутном зеркале. Лицо, глянувшее с той стороны, выглядело пугающе распухшим и бескровным. Обессилев, Джилл упала на подушки, испытывая сильное желание позвать сиделку и вымолить у нее столько пилюль, чтобы можно уснуть навсегда. Но она лишь сжав зубы, зарылась лицом в одеяло, и велела себе забыться. С ужасом думая о том, что предстоит встреча с матерью и вряд ли все пройдет гладко, она добьет ее молчаливым презрением, а что ожидать от отца, Джиллиан и не предполагала. Накачавшись виски, он зачастую не контролировал своих действий, озлоблено круша все на своем пути.

Воспоминания отозвались болью, Джиллиан столько раз упрекала себя за совершенную глупость, и беспечность, если бы она как хотела, и как была должна, вернулась домой к началу сентября, то вся ее жизнь пошла бы по иному пути. Будучи неопытной, Джиллиан слишком поздно догадалась о беременности, оправдывая плохое самочувствие усталостью и бесконечными переездами. Ее постоянно тошнило и стало укачивать в автобусе.

Вымотанная преследующей ее дурнотой, она не выдержала и решила сходить к врачу. Сделай это раньше, возможно, ей повезло, и она стала бы счастливой мамой сына или дочери, окончила Беркли и осуществила мечту матери — жила бы с ребенком в уютном доме на западном побережье. Ее мать всегда хотела переселиться в «город Ангелов» и видела Джиллиан ни кем иным, как успешным психотерапевтом, чьи клиенты настоящие «голливудские звезды».