Шрифт:
За свою жизнь Кэл повидал много смертей. Располосованные шрапнелью тела, вывороченные наружу кишки после взрыва гранаты, оторванные руки и ноги. Видел обезглавленные трупы, собирал останки по кусочкам…, но посмотрев на запрокинутое неестественно бледное лицо женщины, глянув в блестящие вылезшие из орбит глаза; в их мертвом безразличии отражались фонари и машины и его собственное лицо, вдруг ощутил, как засосало под ложечкой. Противно так, зудящее, тошнотворно.
Что такого особенного отметило его подсознание, Лайтман не понял, но было в этой безвременно лишенной жизни женщине нечто, что не давало отвести взгляд. Зачем-то втянул носом влажный пропитанный бензиновыми выхлопами воздух и уловил едва заметный цветочный аромат, наклонился ниже, теперь уже обнюхивая погибшую. Пахло очень знакомо – фиалками ( сколько раз он совал нос в цветочный горшок на окошке у Фостер по ее настоятельной просьбе, когда та хвастала распустившимися бледно-розовыми невзрачными цветочками, с удивительно нежным женским ароматом ), да и во всем облике убитой было нечто, что заставило подняться тонкие волоски на руках и мазнуло холодом по загривку.
Темно-каштановые пряди волос с чуть подвитыми кончиками, прилипли к щекам и мокрым оголенным плечам. Длинная шея со съехавшей набок золотой цепочкой, мягкий овал некогда нежного лица, изумлено изогнутые тонкие красиво очерченные брови на едва тронутом морщинами лбу. И россыпь неестественно ярких на синеватой коже многочисленных веснушек. Согнутая в локте рука лежала на груди; неброский классический маникюр, два колечка украшали длинные, скрюченные смертью пальцы.
Приятная женщина, даже можно сказать красивая, лет около сорока. Стройная спортивная фигура…
Была несколько часов назад.
Лайтману словно дали под дых, и тут же скрутило живот и бросило в жар. Фостер! Покойница невероятно походила на Джиллиан.
Отступил назад, прячась в тени фургона с сипом втянул сквозь зубы воздух, восстанавливая дыхание, и замер, вслушался в беседу еще двух подошедших «пиджаков», кажется, к делу подключилось ФБР.
– Да, если не учитывать, ту в розовых лепестках
– Личность установили?
– Пока нет.
– И все, как по однажды написанному сценарию. Сексуального насилия не было, но тело тщательно обработано и очищено, а значит, не будет следов физиологических жидкостей и соответственно ДНК. Никаких видимых повреждений, кроме свернутой шеи.
– Лесли, есть что-то новое?
– Ничего, как обычно задушена, на шее следы пальцев, а при вскрытии выяснится, что на ребрах пара десятков трещин. Силища у этого уебка немереная.
Лайтман пропустил момент, когда около трупа примостилась полненькая женщина в элегантном вечернем платьице, видимо паталагоанатом, ФБРовский, скорее всего ее выдернули с какой-то вечеринки или интимного ужина.
– А женщина? Что про нее можешь сказать.
– Тоже из богатеньких. Украшений на ней на приличную сумму. Волосы и ногти ухоженные. Она явно любила себя и свое тело.
Лайтман внимательно слушал разговор, и чуть было не вскрикнул от неожиданности, когда его кто-то дернул за рукав.
– А что это тип делает здесь?
Лайтман дернулся, пробуя освободиться. Но безуспешно.
– Мальчики, уберите этого слизняка с места преступления.
Двое громил, подхватили Кэла под плечи, и не особо церемонясь, выдворили за ограждение.
Вот уж действительно неудачный день из всех сотрудников ФБР приехал именно он, давний враг и соперник, больше всего желающий однажды упечь Кэла за решетку.
Трава на газоне была мокрая и грязная, земля мягкая. Не успел Лайтман отряхнуться, как в кармане зазвонил телефон.