— Вы кого-то ищете? — перегородил ему дорогу молодой и явно уставший врач, обнимающий приличную кипу историй болезни.

— К вам должна была поступить женщина, получившая ожоги на пожаре, — напирая на доктора и кривя рот, не очень вежливо спросил Кэл.

— Вы уже третий человек, кто интересуется ей, — озадаченно нахмурился мужчина.

— Что с ней? Как ее самочувствие? — пошел в наступление Лайтман.

— Физически не очень плохо, но она морально подавлена, — неожиданно разозлился врач, — А вы кем ей приходитесь?

— Партнер по бизнесу и по совместительству друг, — примирительно пояснил Кэл, не собираясь устраивать разборки с медперсоналом.

— Вы, — он помялся, вспоминая, — Кэл, Кэл Лайтман? Моя пациентка спрашивала о вас и очень хочет с вами поговорить. Третья палата с левой стороны, — он немного грустно улыбнулся, уже собираясь пойти по своим делам.

— Стойте, — Кэл поймал его за рукав халата, — что с Джиллиан? Она сильно пострадала?

— Руки. Сильно обожжены ладони, но она не помнит, как это случилось. Может, вам удастся узнать.

На внутренней переборке, отделяющей коридор от палаты, оказались опущенные жалюзи. Провести предварительный осмотр сквозь стекло не было возможности.

Кэл сделал глубокий вздох, стараясь снять напряжение, провел ладонью по лицу, пожевал губами, растянул рот в улыбке, больше похожей на гримасу, обозначающую непонятно что, и осторожно потянул на себя дверь. Просунул в образовавшуюся щель голову и почти беззвучно протиснулся сам, замирая у входа.

На больничной кровати, аккуратно прикрытая тонким покрывалом до подмышек, чуть повернув голову вбок лежала Джиллиан. К ее носу были подведены пластиковые трубки, подающие кислород, к груди прикреплены датчики, считывающие пульс и давление. Поверх одеяла, безвольно вытянутые вдоль тела, покоились забинтованные руки. К вене правой руки была подведена капельница.

Лицо женщины с четко очерченными бровями, хорошо выделяющимися на бледно-розовом лице, было измученным, уголки губ опущены, под глазами залегли темные круги. Но, несмотря на это, она не выглядела больной.

Кэл вспомнил, что при вдыхании дыма кожа человека приобретает розоватый оттенок, это очень часто вводит в заблуждение несведущих лиц, и зачастую отравление продуктами горения выявляется лишь после того, как потерпевший, теряя сознание, перестает дышать.

Зачесанные назад волосы казались слегка взлохмаченными, кисти рук были скрыты под повязками, лишь кончики пальцев высовывались из-под бинтов. Глаза прикрыты, слегка опаленные ресницы едва заметно подрагивали, грудь мерно вздымалась в такт противного «бип», издаваемого хитроумным прибором, подвешенным на специальной стойке в изголовье кровати.

Со стороны казалось, что Джиллиан спокойно спит.

====== Часть 2 ======

Напряжение тугой пружиной сжимавшее грудь, немного отпустило. Появилась возможность свободно дышать. Пока он не оказался в этой небольшой, уединенной палате и не увидел Фостер, он сполна не ощущал страха, окутавшего его, как липкая паутина. Кэл был искренне рад, что Джилл не получила сильных ожогов и не задохнулась в дыму.

– Извините, можно я пройду?

Неожиданно прозвучавший за спиной приглушенный женский голос, заставил его вздрогнуть, Кэл оглянулся и посторонился, пропуская вперед медсестру. Он так увлекся созерцанием Джиллиан, что не расслышал, как в палату вошел еще кто-то.

Сестра наклонилась над Фостер, сверила показания приборов с историей болезни, поправила капельницу и, распрямив спину, приветливо посмотрела на Лайтмана, едва заметно улыбнулась, проводя пальцами по боковой спинке кровати, проговорила шепотом:

– Минуту назад она бодрствовала, попробуйте поговорить с ней. Вы Кэл Лайтман? – Он коротко кивнул, ожидая, что еще скажет женщина. Не смотря на ее улыбку, Кэл с легкостью рассмотрел озабоченность, которую она явно не хотела демонстрировать посетителю. Прижав к груди объемную пластиковую папку, содержавшую сведения о состоянии здоровья Фостер, которые Лайтман с интересом прочитал бы, женщина произнесла, – Она спрашивала о Вас.

С достоинством выдержав его пристальный взгляд, едва заметно дернула головой, как бы говоря «я тут не при чем, сами разбирайтесь». Подошла к двери и остановилась на выходе, почти касаясь его плеча своей высокой грудью, обтянутой темно-розовой униформой, предупредила:

– Вашей знакомой ввели сильнодействующее лекарство, так что времени у вас мало и не удивляйтесь, если вам покажется, что она будет говорить странные вещи. Это влияние наркотика.

Не особо церемонясь, Кэл оттеснил медсестру к стене и причмокнув, приблизил свое лицо к женщине, почти упираясь носом в ее щеку и вынудив отклониться назад.

– Вам что-то известно? Что! – надавил он, а заметив испуг, мелькнувший в широко открытых глазах, добавил, – Я должен знать.

– Грубиян, – полные губы искривила гримаса отвращения, медсестра оттолкнула Кэла от себя, и очень вежливым тоном, но зло прищурив глаза предупредила, – прекратите хулиганство, я могу и охрану вызвать. И ваш визит закончится, так и не начавшись.

– Кэл, – прозвучало едва слышно.

– Это, кажется, вас зовут?

За спиной Кэла хлопнула дверь, но он расслышал сказанные уходящей медсестрой презрительные слова «отвратительная личность». Хмыкнул. Ему не привыкать к нелестным характеристикам, он давно перестал как-то реагировать на негатив направленный в его сторону, от людей взбешенных его неадекватным с точки зрения нормального человека поведением. Ехидство, наглость, оскорбления.