– Зачем ты мне это говоришь? – вскинул брови Деймон.

Гриндевальд, совершенно потеряв нить разговора, повертел в руках термос с чудо-чаем.

– Я ошибался в тебе, Деймон. Ты действительно экстрасенс.

– Да ладно? – обрадовался Деймон.

– Сейчас твой Третий глаз насытился чаем. Скажи, что ты видишь?

– Вижу, как Холмс пиздит Снейпа арматурой, – прошептал Деймон.

Гриндевальд загадочно закивал.

– Я должен сказать тебе одну вещь. Я экстрасенс, ты экстрасенс. Это неспроста.

– Наш дар поможет искоренить зло цыганенка Тома! – крикнул генералиссимус.

– Ты так юн, но так амбициозен, – улыбнулся старый ученый. – Я твой отец, Деймон.

Деймон аж чаем подавился.

– Старый, ты чего? Я старше тебя, – пролепетал военрук.

Но Валя лишь помотал головой.

– Мир – всего лишь иллюзия. И все мы частицы иллюзии.

– Причем здесь это?

– Да хуй его знает, етить твою коромыслом.

Деймон, услышав последние три слова, почувствовал, как в глазах защипали слезы.

– Батя! – прорыдал он, рухнув на грудь «экстрасенсу».

– Сынок, – произнес Гриндевальд. – Вот мы и встретились. Я – астральная проекция твоего настоящего отца.

– Как ты это понял?

– Элементарно, Деймон, мне сказал это вон тот оранжевый слоник, который лезет на стремянку.

Чем закончилась дуэль, никто так и не понял. Победу вроде как одержал Холмс, но в последний момент Снейп треснул его с ноги по челюсти и угрожающе замахал палочкой, демонстрируя все возможности своего колдунства. А после на поляну, утопая в сугробах, прибежала одетая в один только халат самогонщица, подняла страшный ор, избила всех, включая секундантов, находившихся в плену китайского чая, и, за ухо потащив кавалеров в замок, поставила в дуэли жирную точку.

* *

Три раза сбегав в лабораторию самогоноварения за добавкой, Гарри полулежал на стуле и, вертя в руке стакан с очередной порцией пойла, развесело икал.

– Гарри, а иди после школы работать ко мне! – расщедрился Люцифер, подцепив тюльку пальцами.

– В Н.Я.Ш.К.А.?

– Не, в преисподнюю. А что, мне такие смышленые пареньки всегда нужны. Только панамку не забудь, а то голову напечет.

Вспоминая советы Кэтрин Пирс, Гарри, налив дрожащей рукой доброму гуру еще портвейна, понял, что самое время взять дело под свой контроль.

– Вы меня уважаете? – грозно спросил Гарри.

– Естественно, – не выговорив половину букв, кивнул Люцифер.

– А вот ни хрена вы меня не уважаете.

– Кто? Я?

– Да, вы.

– Схера ли?

– Я вам душу открываю, – проорал Гарри, смахнув со стола пустые бутылки. – А вы не говорите, что сказали Тому Реддлу о кресра…креса…о той хуйне!

Люцифер, оскорбившись до глубины души, и думать забыл о былой скрытности.

– Держи стакан! – прорычал он. – Я тебе сейчас покажу, как я тебя уважаю.

И, выхватив у Гарри из кармана волшебную палочку, приставил ее к виску, едва не выколов себе глаз и, медленно отводя ее в сторону, вытащил из виска странную субстанцию, похожую на длинную призрачную соплю.

– Хуясь, – протянул Гарри.

Люцифер, опустив это вещество в стакан, протянул его Избранному.

– Воспоминание! Вот оно, в стакане. Видишь, Гарри, как я тебя уважаю.

– Ну, за это и накатить можно, – усмехнулся Гарри.

Почти выползши из кабинета Люцифера, Гарри, чудом миновав лестницу, врезался в рыцарские доспехи, подавил желание начать петь гимн Хогвартса и, оказавшись, наконец, у двери в покои пахана, решил войти эффектно – толкнул дверь и рухнул вперед, сжимая стакан с воспоминанием в руке, как трофейный приз за лучшее проявление алкоголизма в юном возрасте.

– Гарри, да ты в жопу пьян! – воскликнул Дамблдор, засидевшийся за кроссвордами до глубокой ночи. – Уйди с ковра!

– Я добыл воспоминание Люцифера, – пробормотал Гарри, дыхнув на пахана перегаром.

– Мой зайчик! – мигом смилостивился пахан и, выхватив у Гарри стакан, бережно рассмотрел сосуд под светом лампы.

Пока Гарри ползал по кабинету в поисках тазика или хотя бы ведра, Дамблдор, заметно волнуясь, влил содержимое стакана в казан, наполненный до краев плутонием и называемый самим паханом «Омутом памяти».

– Гарри, не время блевать в мой фикус! Время узнать правду!

И, ткнув бледно-зеленого Поттера лицом в казан, приготовился к захватывающему путешествию по лабиринтам памяти самого доброго министра магии.

Одетый в наглаженный фашистский китель Люцифер, сцепив руки за спиной в замок, расхаживал по классной комнате, шаркая подошвой кирзовых сапог. Гости из будущего тут же замерли у грифельной доски, а Гарри, постояв пару минут, прижал грязную тряпку ко рту, сдерживая тошноту.

– Адольфик, а ты точно истинный ариец? – громоподобно спросил Люцифер, круто обернувшись.