– При чем тут граф? Нескио единственный прямой потомок наших королей! Барон сошел с ума?

– Не похоже. Он был вполне разумен, когда речь шла о чем угодно, даже говорил умные вещи. Но стоило кому-нибудь заговорить о графе Контрарио, как у него стекленели глаза, и он начинал городить о преданности, благородстве и верности какому-то долгу! Все были уверены, что граф его зачаровал.

– А где теперь барон?

– Никто не знает! Он заявил, что граф отправляет его куда-то с чрезвычайно важным поручением, оставил свое имение в распоряжение графа, и исчез! Его нет уже два года. Так что я знаю, как выглядит зачарованный.

– Ну, мы ведь о графе Контрарио упомянули только мельком. Возможно, этого мало, чтобы нескио раскрыл свое заклятье.

– Для барона этого было вполне достаточно. Даже когда речь заходила о дворянстве, наместнике, власти, он принимался с пеной у рта доказывать, что граф - лучший из лучших. Нескио так себя не ведет.

– Зачаровать можно по-разному. Вдруг граф внушил ему, что он должен жениться на какой-нибудь посланной им особе? И через нее будет управлять нескио? Так, как Зинелла управляет наместником?

Домина резко встала и принялась метаться по комнате.

– Почему ты все время говоришь гадости?

– Почему гадости?
– Алисия неодобрительно покачала головой.
– Разве ты не решила оставить своего покровителя?

– Я еще ничего не решила! И мне больно слушать твои слова.

– Лучше заранее предусмотреть все неприятности и подготовиться к ним, чем остаться с носом.
– Как истинная купчиха, Алисия любила рассчитать все возможные ходы наперед.

– Хорошо, но не сейчас.
– Домина решила, что сестре ее не понять. Она прагматичная и сухая. Уж лучше выплакаться в одиночестве. И попытаться помириться с нескио. Сестра ей в этом только мешает.
– Тебе скоро уезжать?

– Я бы могла погостить еще, но теперь, когда вернулся нескио и ты ляпнула такую чушь, мне лучше уехать.

Домина холодно подтвердила:

– Да, тебе лучше уехать. Сама видишь, нескио не привечает моих гостей.
– Помолчав, тихо добавила: - Кто знает, возможно, больше в этом поместье нам уже не встречаться.

– Не волнуйся! Это сейчас тебе все кажется ужасным, но пройдет время, и ты поймешь, что все к лучшему.

Алисия позвала свою горничную и принялась собираться. Домина ушла к себе, стараясь заглушить рыдания, и спокойно обдумать, как ей жить дальше. Так ничего и не придумав, решила положиться на волю судьбы. Если нескио прикажет ей уйти, она, конечно, будет вынуждена подчиниться. Но добровольно она из этого эдема не уйдет, что бы там не говорила ей сестра. В конце концов, та ей просто завидует.

Нескио держал в руке бокал вина, и не мог сделать ни глотка. Впервые в жизни он не знал, как поступить. Сердце требовало вернуться в замок Контрарио и освободить Агнесс. Разум упорно противился этому безрассудному намерению, обреченному на провал. Какое он имеет право рисковать сотнями жизней ради одной?

Нескио был опытным военачальником, и понимал, что жизнь Агнесс не может быть ценней жизни даже нескольких воинов, а для штурма замка нужны даже не сотни, а тысячи. Причем безуспешного штурма.

Сердце отчаянно ныло, о глупых словах Домины он забыл. Так же, как и о ней самой. Былые тщеславные устремления занять пустующий королевский трон растворились в горестной невозможности повернуть время вспять. Не нужно было ему оставлять Агнесс! Он вполне мог соскочить с испуганного коня, почему же не соскочил? Там были и другие кони, он мог увезти Агнесс на одном из них.

Но не увез.

Страдая от душевной муки, решил хоть что-то сделать. Приказал оседлать Горра, и отправился к лэрду. Хотя от него и не приходилось ждать чего-то хорошего, но, пока они с ним были в одной упряжке, он должен подробнее рассказать ему о том, что с ним приключилось в замке графа. Не упоминая Агнесс.

Горр мчался широким аллюром, и через полчаса показался городской посад. По кривым мощеным грубым булыжником улочкам нескио проехал неспешной рысью, боясь раздавить кого-нибудь из зазевавшихся прохожих. Ближе к центру столицы улицы становились все шире, просторнее, сходясь в центре в многоугольную звезду. По одной из них нескио выехал на широкую площадь возле величественного памятника последнему королю Терминуса. Король, изваянный из белого мрамора, смотрел на север, насупив густые брови и повелительно протянув руку.