— Я… подумаю, — неловко прошептала Гермиона, разглаживая лепестки цветов.

— Нет, ну, Грейнджер, что это за шутки? — обиделся Фред. — Я тут ради тебя нарядился, цветы собрал, а ты: «Я поду-у-умаю», — он насмешливо передразнил её.

— Ладно, уговорил, — рассмеялась Гермиона.

— Я зайду за тобой завтра в девять утра, — подмигнул Фред, прежде чем исчезнуть.

— Вот это да! — восхищённо выдохнула Джинни. — Ты определённо влияешь на Фреда, раз он ведет себя так… странно. Мне показалось, или у него руки дрожали?

— От смеха, наверное, — отозвалась Гермиона. — Кто его поймет, когда он шутит, а когда говорит всерьёз. С Джорджем хоть более-менее понятно…

— Кстати, о Джордже. Значит, ты откажешь ему в приглашении?

— Он не станет меня приглашать, — уверенно сообщила Гермиона, поднимаясь с постели.

— С чего ты взяла это?

— С того, что я… С того, что Фред меня уже пригласил.

— Думаю, его это не остановит, — хихикнула Джинни.

— Вот это меня и пугает, — вздохнула Гермиона.

Цветы, поставленные в вазу на подоконнике, источали слабое благоухание, наполнявшее комнату Джинни вместе с солнечным светом атмосферой приближавшейся сказки.

Чуть позже, когда Гермиона мыла на кухне посуду после завтрака, помогая Джинни, вытиравшей тарелки полотенцем, к ней подошёл Джордж. В отличие от Фреда, ему рубашка и галстук удивительно шли. Даже странно, если учесть, что они похожи друг на друга как две капли воды. Облокотившись на кухонную тумбу, Джордж улыбнулся Гермионе.

— У нас в деревне проводится праздник, и я подумал, не хочешь ли ты пойти туда со мной? — Его голос был очень уверенным, а улыбка — тёплой.

Гермиона тут же ощутила раскаяние за своё быстрое согласие Фреду и виновато потупила глаза. Джордж горько усмехнулся.

— Что ж, Фред и здесь меня опередил, — хмыкнул он, пряча руки за спиной. — Ладно, желаю удачно повеселиться вам с ним.

— Я… Джордж…

— Всё нормально, — снова улыбнулся он, покинув кухню.

В коридоре Джордж тут же столкнулся с хитро ухмылявшимся Фредом.

— Что, она тебе отказала? — фыркнул тот от удовольствия, теребя в руках «бабочку». — Я же говорил…

— Я сказал тебе сегодня утром, что хочу пригласить Гермиону в деревню, — раздражённо бросил Джордж. — Так не поступают, Фред.

— На войне все средства хороши, — напомнил брату Фред.

— Но у нас не война, а Гермиона — не трофей!

— Согласен, — понурился Фред, разом растеряв всю веселость и ехидство. — Прости, Джордж. Я просто хотел… да фестрал его знает, чего я хотел. Может, Гермиона согласится пойти с нами вместе?

— Ты не думаешь, что для меня это может быть унизительно? — спросил Джордж.

— О, что это у тебя? — Фред кивнул на руку брата, сжимавшую одну-единственную маргаритку. — Маргаритка? Пф, как банально. Один жалкий цветочек. Ты низко оцениваешь Гермиону.

— Это её любимые цветы, — тихо заметил Джордж, обойдя близнеца. — Посторонись.

— Эй, Джордж, я же пошутил! Стой!

— Отвянь.

— Джордж!

Фред замер, глядя брату вслед. Всё его довольство тут же сошло на нет. Видеть Джорджа таким потерянным было больно, очень больно. Но и отказаться ради него от Гермионы Фред не мог. Слишком долго он это делал. Слишком долго. Пусть жертвует кто-то другой, а не он.

Следующим утром Гермиона крутилась возле зеркала, примеряя ярко-голубой сарафан из легкого хлопка. Цвет удивительно шёл ей и напоминал мантию ярко-незабудкового оттенка, которую она надевала на Святочный бал*. Волосы Гермиона небрежно убрала в косу, и растрёпанные пряди всё равно падали на лицо. Джинни одобрительно кивнула внешнему виду Гермионы — сама она надела белую юбку до колен, разлетавшуюся при каждом её шаге, и тёмно-голубую майку.

— Ну, пошли? — весело предложила она, выходя из комнаты.

Волнуясь, Гермиона последовала за ней. Её щеки пылали от смущения при мысли о том, что внизу их ожидают Фред и Джордж. Девушка неловко поправила заправленный в прическу цветок маргаритки — его она нашла перед сном на своей подушке и была глубоко тронута этим подарком Фреда. По крайней мере, она думала, что то был подарок Фреда. Всю ночь лица близнецов вальсировали в её сознании, окончательно путая Гермиону в чувствах к ним обоим. Наутро она проснулась разбитой и не выспавшейся, в отличие от весело щебетавшей Джинни.