— О, у меня множество вопросов, профессор Бэрбидж!

— Пока мы не в школе, можешь обращаться ко мне по имени, дорогая, — отозвалась Чарити Бэрбидж. — В конце концов, сейчас я отправляюсь с тобой не в качестве преподавателя магловедения, а просто как старший друг. Вполне разумно, чтобы мы отбросили ненужную официальность.

От этих слов Гермиона пришла в неописуемый восторг.

— Магловедение? А что это такое? — с азартом спросила она.

— Это наука о маглах — так мы называем неволшебников, кем являются, к примеру, твои родители. Я в совершенстве освоила этот предмет, — с некой гордостью заявила Чарити, поправив шляпку. — Очень полезная наука для тех, кто хочет ближе познакомиться с бытом маглов. Среди волшебников есть такие, кто всерьёз интересуется этими вещами. Знаю я одного, — Чарити издала совершенно несолидный смешок. — Чудак абсолютно свихнулся на штепселях, собрал дома целую коллекцию…

— И что изучают на магловедении? Я имею в виду, что именно? — поправилась Гермиона. — То есть, неужели вы рассказываете о нашей технике, о машинах, о… обо всём, что угодно?

— Именно, — кивнула Чарити. — Я преподаю уже десять лет, и пока что никто из тех, кто выбрал мой курс, не жалуется. Им и в самом деле очень интересно узнать больше о другом мире, с которым волшебники живут бок о бок и с которым порой им приходится тесно соприкасаться. Врага нужно знать в лицо, — усмехнулась Чарити. — Я вовсе не имею в виду то, что маглы нам враги. Это вовсе не так. Просто мне показалось, что эта пословица сюда очень подходит. Я ни в коем случае не хотела тебя обидеть. Знаешь, — лукаво улыбнулась волшебница, — порой мне кажется, что я готова отдать всё на свете, чтобы хоть на день лишиться всех волшебных сил и попробовать пожить абсолютно магловской жизнью.

В этот момент к остановке подъехал автобус, и Гермиона вместе со своей сопровождающей забралась в него. Как только они устроились на сиденье, девочка продолжила свой «допрос».

— А какие ещё предметы изучают в Хогвартсе? Их много? Учителя строгие? А волшебной палочкой пользоваться научат?

— Вот это мне уже больше нравится! — с восторгом заявила Чарити, откинувшись на спинку сиденья. — С твоего позволения, я сниму шляпку. Пришлось одеться как старуха, чтобы произвести на твоих родителей хорошее впечатление. Вряд ли бы они обрадовались, узрев на пороге даму в длинной мантии, — она хихикнула. — Тут даже преподавателем магловедения быть не нужно, чтобы догадаться.

Шляпка была небрежно снята, и коротко стриженная масса светло-рыжих волос вспыхнула в лучиках солнца, пробивавшихся сквозь оконное стекло. Гермиона подумала, что мисс Бэрбидж и должна была быть рыжей, так как этот безумный яркий цвет полностью соответствовал её характеру. Между тем растрепавшая волосы, придав им беспорядочность, Чарити продолжила рассказывать о волшебном мире. Говорила она вполголоса, доверительно наклонившись к Гермионе, чтобы другие пассажиры не слышали ничего из того, о чём им знать не следует.

— Помимо магловедения, которое начинается на третьем курсе, за семь курсов обучения ты будешь посещать такие уроки, как трансфигурация, заклинания, травология, астрономия, защита от Темных искусств, зельеварение, руны, прорицания, нумерология, история магии… — Увидев восторг в глазах Гермионы, вспыхнувших при упоминании последнего предмета, Чарити снова не сдержала смешок. — Не обольщайся, детка, этот предмет вряд ли придётся тебе по душе. Профессор Бинс — редкостная призрачная зануда. На его уроках спят даже отличники. Впрочем, если научишься слушать его монотонное жужжание, может, и сможешь разбираться во всех этих гоблинских восстаниях… — Дама передёрнула плечами. — Я, лично, никогда не умела отличать Эльфрика Странного от Ульфрика Кровавого… И тебе не советую, — прибавила она, тряхнув кудрями. — В школе есть куда более важные предметы. Например, полёты на метлах. О, это моя страсть, — мечтательно закатила глаза Чарити. — Только представь себе: метла взмывает в воздух, в лицо бьёт ветер, ты слегка покачиваешься, воспаряя всё выше, выше, выше…

— От этих рассказов меня укачивает, — прервала романтические мечтания Чарити Гермиона. — Не думаю, что полёты придутся мне по вкусу. Да и руки-ноги переломать я не хочу.

— О, Мерлин, что за серьёзная особа мне попалась! — Чарити возвела глаза к автобусному потолку. — Уверена, ты изменишь своё мнение о полётах. Между прочим, я была загонщицей команды Пуффендуя по квиддичу, — с гордостью заметила дама. Гермиона прыснула, мысленно отметив, что уровень несерьёзности для столь великовозрастной дамы определённо зашкаливает. — Только на мне и держалась наша жалкая сборная. После того, как ушел наш ловец, играть стало просто невозможно. Но однажды мы всё-таки завоевали Кубок, так что не стоит думать, что все пуффендуйцы — олухи, каких поискать. Ох, уж это давнее предубеждение…

— Пуффендуй? Квиддич? — раскрыла рот Гермиона.

— Ах, ну да, точно. Прости, совсем забыла. Так вот, квиддич — это игра, самая популярная у волшебников. В команде семь игроков: один ловец, три охотника, два загонщика и вратарь. Суть игры — поймать снитч (ловцу), не схлопотать бладжером (загонщикам), забрать у противника квоффл и забить гол (охотники) и не дать пробить гол (вратарю). В общем, главное — не свалиться с метлы, так как высота там будь здоров, а с поля игроков отскребать — задачка та ещё… В игре три мяча: квоффл — им забивают голы, бладжер — им забивают охотников и калечат всех, кого не лень, и снитч — призовой шарик с крылышками, поймать который может только уникум с орлиным зрением. Мне вообще всегда нравилось лупить бладжерами направо и налево… Потому и называются бладжеры**, крови они много повидали. Сломанные носы и конечности, ух, как вспомню…

Лицо Гермионы на протяжении всего рассказа было бледным, как мел. Девочка твёрдо решила не связываться со столь опасной игрой. Она вообще никогда не искала себе приключений на пятую точку и старалась предостерегать от этого других.

— Помню, мне как-то ключицу сломал слизеринский загонщик, ух, та ещё гадина была… Слизеринцы вообще не самые приятные люди. Ты не подумай, что я пропагандирую межфакультетскую вражду, ничего подобного! Кстати, о факультетах… — Чарити остановилась, набрав в грудь побольше воздуха. — Их в школе четыре, называются по именам волшебников-основателей. Проведу краткий экскурс в историю, всё лучше, если тебе расскажу столь важную информацию я, а не зануда-Бинс или эта Шляпа… Про Шляпу будет чуть позже, — успокоила Гермиону дама. — В стародавние времена собрались четыре самых великих волшебника магической Британии и решили создать школу, где бы передавали свои знания новому поколению и обучали всех способных молодых людей. Звали эту чудо-четверку Годрик Гриффиндор, Кандида Когтевран, Пенелопа Пуффендуй и Салазар Слизерин. Они определили себе по факультету — по правилам математики не трудно догадаться, что факультета вышло четыре, — и, соответственно, назвали их по своим именам, дабы увековечиться в славной истории школы. Отбирали они учеников по качествам: Годрик предпочитал храбрецов любого происхождения, Кандида — умных ребят, из которых потом получались выдающиеся учёные своего времени, Пенелопа была рада принять всех, у кого было доброе сердце — так лестно, что я оказалась в их числе, — а Салазар же отбирал лишь чистокровных волшебников, готовых добиваться своей цели всеми возможными путями. Потом он покинул школу, но его факультет уже обзавёлся неприятной славой, началась вражда… Вражда продолжается и по нынешний день, негласно, но она существует. Так вот, на факультеты отбирают… — Но тут Чарити замолчала. — Нет, дальше я не стану тебе рассказывать про процедуру отбора. По правилам, первокурсники не должны об этом знать, иначе отбор будет нечестным. И даже не упрашивай меня, — деланно насупилась дама.