– Да что же ты творишь-то окаянный? Единственный ребенок. Наша надежа и опора...
– мама запричитала, взывая к моей совести, но я эту предательницу держал на коротком поводке, только прижал ладонями уши к вискам, что бы ничего не слышать и скрежетнул зубами.

Причитания не прекращались сквозь до возвращения отца. Батя отбросил свою подпорку и забарабанил в дверь копытом.

– Открывай, давай! Сур все рассказал, да и Миль тоже! Я все знаю! Бить не буду!
– прокричал он, сопровождая голос не прекращающимся стуком.

Слово у папани железное. Раз сказал, бить не будет, значит, не будет и можно покидать свое убежище.

– Мать еды ему на пару дней, - строго велел утирающей слезы матери папа.

Ее глаза тут же расширились от ужаса, и она рухнула перед ним на колени, обхватив руками его ноги.

– Не выгоняй его! Смилуйся! Он больше так не будет!
– взмолилась она.

– Ты чего?
– отец едва отлепил маму от себя и, взяв за плечи, поставил перед собой на ноги: - Я не выгоняю его, по крайней мере, пока. Я отведу его в охотничий домик и оставлю там. Он, конечно, может и охотой прожить, но все равно собери еды.

– Зачем ты его туда поведешь?
– мама умела быстро успокаиваться и теперь утирала слезы.

– Вернусь и все объясню. К моему приходу тоже сумку собери на пару тройку дней, - отец отпустил маму и больно ухватил меня за ухо: - Теперь новобранец займемся тобой, - когда он употреблял это слово "новобранец" дела всегда были серьезнее некуда.

Поняв насколько высок градус накала событий, я даже пискнуть не посмел, и ведомый за ухо, пошел за отцом как телок на веревочке. Мы успели выйти во двор, когда нас нагнала мама с сумкой набитой под завязку едой. Запас был явно не на два дня. Батя хмыкнул и всучил ношу мне. Так же за ухо он вывел меня со двора и довел до самого леса, только там отпустил и указал на тропу.

– Шагай я за тобой, - велел отец, и мы пошли к одному из множества раскиданных по всему Лесу охотничьих домиков.

Отец не повел меня в самый дальний из домов, а ограничился ближайшим. Всего пара часов бодрого пешего хода. Он подвел меня к калитке, и предупредил:

– Сиди тут пока я не вернусь, и не вздумай вернуться в село, новобранец, - папа развернулся и направился проч.

– Отец, - остановил я его.

– Что?
– спросил он.

– Что со мной?

Батя на секунду задумался.

– Точно не знаю, но возможно ты маг, - он печально улыбнулся и развел руки в стороны, как бы говоря что он в этом не виноват.

После этого папа ушел, оставив меня одного в полном смятении. Я присел на крылечко дома, облокотившись спиной о дверь, и уставился на кроны деревьев. Просидел бы так, наверное, долго, если бы вскоре мое внимание не привлек выбивающийся из фона шум. Я пошевелил ушами, прислушиваясь, и вскоре разобрал, что это не зверь. Звери так через кусты не ломятся. По крайней мере, в обычных условиях.

Поднявшись на ноги, увидел, как из ближайших кустов вылез Сур.

– Ты чего?
– удивился.

– Отца твоего обходил, - он отцепил репей, прицепившийся к одежде, и подошел ко мне: - Ты не обижайся на нас, - помявшись, попросил он.

– С хрена ли?
– усмехнулся.

– Ну. Мы же тебя не кинули. Отца твоего позвали, не зная, что делать. Я дождался его. Только как батя твой пришел, слинял, - пустился в разъяснения друг.

– Забей, - махнул я рукой: - Пойдем, сожрем чего-нибудь.

Войдя в несколько недель пустовавший дом, первым делом раскрыли ставни прикрывавшие пару маленьких оконец. Эти окна не были застеклены как окна в селе и служили больше для вентиляции, чем для освещения. Пришлось отыскать и запалить толстую жировую свечу. Пристроив свечу на грубо сколоченном столе, смахнули с него пыль и выложил из сумки все съестные припасы. Сур, как знатный обжора, накинулся на еду, не дожидаясь, когда я закончу с сервировкой.

– Слышал батя твой за магом пошел?
– сказал друг, прожевав первый кусок и собираясь отправить в рот второй.

– Угу, - ответил с набитым ртом, и разговор прекратился до тех пор, пока мы не набили животы.

У меня после всех событий разыгрался зверский аппетит, так что в скоростном метании кусков в глотку в тот раз не уступал Суру.

– Уф-ф, - выдохнул, отодвигая от себя подальше недоеденный кусок копченой свинины: - Теперь и встану-то с трудом.

– Хорошо пожрали, - согласился мой гость, раздумывая, есть или нет куриную ножку, что держал в руке: - Я тут все думал, - он выдержал паузу, что бы я проникся вниманием: - А, правда, где у русалок манда?