— Это место такое. За это я его и люблю. Здесь все искренни. Поэтому никто больше сюда не ходит.

— Даже светлые?

— Ты думаешь светлые всегда искренни? — Эльвира взяла с земли горсть камней и начала кидать вниз, стараясь угодить прямо в огненный водопад. Или лавопад…

— Я не знаю как к ним относиться. Не знаю как относиться к вам. Я еще ничего не знаю. Я думал всегда что там, наверху, они все хорошие. А внизу плохие.

— Даже хорошие могут быть плохими. Но при этом они не перестанут быть хорошими. И наоборот. Ты же много думал, как может существовать абсолютное зло и абсолютное добро, если все их проявления относительны?

Я кивнул.

— Зло для одних является добром для других. И наоборот. А как же полюса? Как может существовать чистое добро? Чистое зло? Ведь для кого-то оно все равно обернется противоположностью?

Мы помолчали.

— И что?

— Ничего.

— А добро и зло?

— Каждый решает для себя.

— Так как же твой абсолют?

Элли загадочно усмехнулась и кинула следующий камень. Все ясно. Я должен понять все сам.

— А как я здесь оказался? Перемещаться по мирам — моя новая способность?

— Вообще да. Только пока не развитая. Но как только она появилась, там, в машине, под воздействием того вампира, я сразу умыкнула тебя из под носа у курицы.

— Зачем?

— А тебе здесь не нравится?

Она повернулась и стрельнула своими ясными очами.

— Может захотела отомстить за вчерашнее? — мои щеки покраснели, но взгляд я не отвел. Что ж, будем играть на ее территории и по ее правилам. Я просто так не сдамся даже здесь.

Она засмеялась.

— Какой ты смешной! Честное слово! — смеялась так искренне, что я и сам улыбнулся. — Нет, не хочу мстить. И не собиралась. Видишь, даже помогла вам сегодня. Если б не тот выстрел, вы бы сейчас играли в догонялки с орденскими машинами, разнося по кирпичику многомиллионный город!

— Спасибо.

— Не стоит. — Посерьезнела она. — За все придется платить. Теперь у светлых будет возможность сделать что-то подобное для своей выгоды.

— Договор?

— Да. — Она откинула голову назад и подставила лицо под лучи алого солнца этого мира.

— А что он вообще такое? Когда его подписали?

Она вздохнула, потом стянула с себя футболку, и закрывая грудь рукой, перевернулась на живот. Типа, загорать. Я усмехнулся.

— Напрасно. Хоть солнце хоть и красное, а ультрафиолета в нем много. — Развеяла она мой скепсис.

— Ты ж себе любой загар сделать можешь? — усмехнулся я.

— Наколдованный? Фи, как пошло! Это не модно. Натуральный сейчас — самый шик!

— Так что же там с Договором? — вернул я тему разговора. Я тоже снял кроссовки и свесил ноги вниз, в огненную пропасть. Прикольно!

— Война была. Большая. Мы со светлыми чуть не расхайдокали Мир. А потом пришел лесник и навешал и тем и другим.

— В смысле? — не понял я.

— Ну, все как в анекдоте про красных и белых, по очереди выбивающих друг друга из леса. Пришел Творец и заставил нас подписать Договор о равновесии. И запер в этой вселенной… — она недовольно хмыкнула.

— И в чем же смысл равновесия?

— А то ты книжек не читаешь, догадаться не можешь!

— Хотелось бы послушать из первоисточника.

— Это я-то первоисточник? — она округлила глаза. — Да моя пра-пра-десятки-раз-прабабуша еще не родилась, когда это происходило!

— Элли, не вредничай. Ты понимаешь, что я имел ввиду.

— Ладно. — Она вновь легла с умиротворенной улыбкой на губах. — Смысл в том, что отныне мы не можем влиять на смертных напрямую. Ни сообщать им что-либо, законы-заповеди там всякие, ни делиться о мироустройстве, вообще не можем давать какую бы то ни было информацию.

— А…

— Ты — исключение.

— Почему?

— Не могу объяснить. Пока не могу.

Опять загадки. Я хмыкнул.

— А как же все эти пророки, религиозные учения «свыше»? Христианство, ислам… Да и другие тоже…

— Во-первых, большинство пророков были скользящими. Их Выбор был в том, чтоб нести людям свет и прозрение. В их понимании, конечно. Во-вторых, у Конторы есть специальный отдел, который за этим следит. Чтоб не было нарушений.

— А язычество? Духи, идолы, жертвоприношения божкам?

— Сам подумай.

Ладно, проехали. Не дорос я еще до серьезных тем.

— Говоришь, большинство. А есть и меньшинство? Эти с кем общаются?

Эльвира усмехнулась.

— Миш, видящих в мире полно. Весь вопрос в том, что они видят и что им говорят. Мы не можем действовать сами, в открытую. Но плести интриги, влияя на положение вещей косвенно — это можно. И уже много тысяч лет мы это делаем. И темные, и светлые. Прямое вмешательство ограничивается приставлением к человеку от каждой конторы по ангелу и по демону, а остальное — по мере обогащенности фантазии.