— Переверни, — нахмурившись, попросил Тейт. Заметив удивленный взгляд девушки, он пояснил: — Обычно на задней стороне фотографии пишут дату.

Вайолет перевернула фото.

Thank you, Eunice married couple

God bless you!

September, 1963

— Она что, черт возьми, бессмертна?

***

Friday

Хэллоуин был уже на носу. Брайерклифф закупал побольше тыков и атрибутики пострашнее. Именно тогда, когда нужно было украшать Брайерклифф, Вайолет впервые увидела санитаров. Отстраненные со всеми и будто не спавшие с две тысячи седьмого года, они походили бы на живых мертвецов, если бы Вай не услышала их веселые переговоры между собой, когда они вешали бумажных летучих мышей на окна.

Все пациенты Брайерклиффа находились в каком-то предпраздничном возбуждении. Казалось, что они стали еще безумнее, еще порочнее.

Чтобы спрятаться от этого переполоха, этой чепухи, которую Вайолет никогда не любила, Вайолет ушла в саму лечебницу, прячась от вечно снующих туда-сюда пациентов.

Второй этаж, который более-менее полюбился Вай, встретил девушку своими прохладными объятиями-сквозняками и белыми стенами-тисками.

Гуляя по вечно пустому этажу, Вайолет услышала вдруг что-то лишнее, нарушающее заведенный порядок.

Чей-то стон нарушил идеальную тишину второго этажа.

Вайолет поморщилась. И вправду: неужели она думала, что в Брайерклиффе не будет происходить чего-нибудь подобного? Закатив глаза, девушка собиралась уходить со второго этажа, чтобы спуститься на первый, когда услышала знакомый голос.

— Шон, давай не здесь?

Это была Хейден.

Что? Шон? Серьезно? Этого просто не может быть!.. Хейден показалась Вай такой несчастной, потрепанной жизнью…

— О, твоя маленькая шлюшка открыла рот?

Так вот, что Теодор имел в виду! Однако, Брайерклифф не перестает удивлять Вайолет. Поморщившись снова, девушка поскорее ретировалась на первый этаж.

***

Вайолет уже давно прошла кабинет Мэри Юнис и Марви, и теперь она гуляла по незнакомым ей коридорам. Они были не похожи на коридоры второго этажа, который, казалось, был бескрайним. Здесь были влажные стены, серые, из песка и холодного бетона. Везде царил полумрак. Вайолет даже не заметила, как спустилась в подвал.

Почти в каждом здании есть подвал, верно?

Тихо ступая по полу и изредка хлюпая ногами, когда ступала в лужи, Вайолет заинтересованно рассматривала коридор, который, казалось, был нескончаем. Это место было похоже на какие-то катакомбы. Вай расстраивало то, что в подвале не было совершенно никакого освещения, и девушка не могла ничего увидеть.

Внезапно, — к слову, так же внезапно, как она началась, — тьма подвала закончилась, и Вайолет вдруг попала в какое-то разветвление коридоров, в котором горел свет, излучаемый одной-единственной потрескивающей лампочкой. Вайолет шагнула наугад в правое разветвление… и снова попала в такой же коридор, из которого только недавно вышла. Нахмурившись, девушка вышла из него и зашла в другой. В потолке хода было много маленьких лампочек, которые горели неоновым светом, заставляя Вайолет ежиться от жуткости самой ситуации.

Вайолет замерла на месте. Почему? Потому что ее взгляд уперся прямо в стеклянную стену, прямо за которой находились…

… Мэри Юнис, что-то злобно шипящая; доктор Артур Арден, которого Вайолет видела лишь однажды и который сейчас что-то нажимал на большом пульте, сошедшем, казалось, из фильма про безумных ученых; и Тейта, ее милого Тейта, который сидел на странном стуле. Да, а стул был поистине странным. А где вы еще увидите сиденье, от которого отходят тысячи проводов, соединенных с телом сидящего?

Вдруг Тейт в немом крике открыл рот, сощурил глаза и откинулся на стуле, сжимая кулаки. Вайолет в непонимании уставилась на парня, который не замечал сейчас ничего.

Вдруг заговорила Мэри Юнис; заговорила, не произнося ни звука, а только открывая рот. Арден что-то покрутил, и Тейт перестал мучиться и в облегчении закрыл глаза. Мэри Юнис снова что-то беззвучно спросила, и Вайолет поняла, что ничего не слышит из-за звуконепроницаемого стекла.

Тейт через силу усмехнулся, кажется, чертыхнулся и вдруг снова закричал.

Благо, Вайолет этого не слышала, иначе бы сама забилась в конвульсиях. Она не привыкла видеть Тейта таким… беспомощным. Вайолет в ужасе крикнула, когда что-то за стеклом сверкнуло, и прижала руки ко рту.

К величайшему ужасу Вайолет, все, кто находился в той страшной комнате за стеклом, повернулись и посмотрели на Вай. Тейт с ужасом, Мэри Юнис — гневно, Арден — безучастно.

Вайолет, казалось, услышала, как куда-то вниз, в пятки, ухнуло ее сердце.

Не раздумывая, Вайолет рванула с места, отдаленно слыша, как открылась большая дверь, и как злобно крикнула Мэри Юнис: