Do you think you know everything about hospitals?
Попадая в клинику, Вайолет понимает, что не все в них так просто, как она себе представляла. Всего один шаг в сторону от общепринятой жизненной позиции может кардинально изменить твою жизнь, а давно оставшееся позади прошлое воскреснуть в самый неожиданный момент...
========== Daughter-Medicine ==========
Лучи света, проникавшие через жалюзи, всегда придавали комнате Вайолет уют и умиротворенность. Только в ней она чувствовала, будто время останавливается, будто бы ничего снаружи не существовало. Она верила, что стены комнаты защищают ее от всех ужасов извне… однако забыв о главной угрозе — себе самой.
Сон. Так тепло. Приятно. Ничто не тревожит, не мешает. Снится то, чего больше всего хочешь, чего ожидаешь от жизни. Что обычно снилось этой темно-русой девушке? Чего бы ей хотелось? Быть нормальной? Скорее всего нет. У них - не таких как все - сны другие, я точно в это верю. Но в этот час девушка совсем не спала. Можно ли вообще видеть сны, когда ты без сознания? Вайолет казалось, что она лежит в своей постели - настолько тепло и приятно было ей в этот момент. Но громкая сирена скорой помощи заставила ее очнуться. Стены белые, а не ментоловые, как она привыкла, светлая крыша, негромкие диалоги, шум проносящихся где-то рядом машин, повсюду трубки, запах лекарств и чувство, будто тебя накачали наркотиками - первое, что увидела, услышала и ощутила девушка. Вайолет попыталась подняться, но ее как магнитом притянуло обратно.
– Не вставай, – молодой санитар подоткнул одеяло.
– Ч-что… гд…где…- еле шептала девушка.
– Скорая помощь,- совсем рядом над ухом проговорил отец.- Вайолет, ты порезала себе вены. Слава богу, что клиент сегодня ушел раньше.- Бэн говорил навзрыд, сквозь слезы, периодически смахивая их большим пальцем. – Зачем, Вайолет, зачем?- Голос повысился.
– Вайолет, зачем?
– устало шепнул тот, авось она ответит.
– Успокойтесь, сядьте, – санитар старался утихомирить ее отца, тот периодически вскакивал со своего места в порыве чувств, чудом не стукаясь головой о крышу машины. – Дать вам успокоительное?
– Нет, нет, – Бэн шмыгал носом, – Я в порядке,- то и дело утирая нос и щеки, он смотрел на его маленькую девочку, глаза которой снова закрывались.
– Это нормально, что она вот так вот теряет сознание?
– Все хорошо. Это зависит от особенностей каждого организма и дозы с составом препаратов – кто-то сразу подскакивает как ни в чем не бывало, а кому-то требуются недели, то отключаясь, то снова приходя в себя. У нас был случай, когда девушка перед свадьбой подруги переборщила с антидепрессантами, мы сделали ей промывание, так она через пять минут в пляс пошла, фото потом еще присылала…
Бэн сжимал поручень, с ужасом глядя на санитара. Тому было лет двадцать пять, не больше, совсем еще юный, приятной наружности. Хоть и пытался помочь и старался держаться профессионально, но по нему все равно можно было точно сказать, что после смены, в каком бы он ни был состоянии, все равно пойдет кутить с друзьями. Бэн потер лоб.
– Скажите, мы скоро доедем?
– Да, еще немного. Вы выбрали одну из самых дальних больниц.
– Это хорошая больница.
– Его накрыла новая волна слез.- Я… я же сам врач…
Санитар старался утешать как мог, но, к сожалению, он не был психологом. Подсев ближе и положив руку на плечо заботливому отцу, он неуверенно произнес:
– Не волнуйтесь, она выживет. Потеря крови не катастрофическая, больший ущерб нанесен таблетками. Мы сделали промывание, так что теперь ее здоровью ничто не угрожает… кроме… вашего нервного поведения, - санитар, по-видимому, хотел разрядить обстановку, но в ответ получил лишь упрекающий взгляд.
Больница Хантингтон занимала значительную площадь в несколько корпусов и отдельное здание парковки. Ухоженные газоны, подстриженные кустики и спокойный песочный цвет стен должны были успокаивать посетителей, внушая умиротворенность и надежду всем… кроме Бэна Хармона. Несколько посетителей и больных, оказавшихся в этот час на прогулке, внимательно следили за тем, как вытаскивают каталку из красной машины скорой помощи.
– Вам надо заполнить форму и еще некоторые документы у стойки администрации. Там же Вам назовут номер палаты и предоставят всю необходимую информацию,- обращался один из подоспевших врачей Бэну.
– Но я…
– … не волнуйтесь, она будет в порядке, самое большее, что вы сейчас можете сделать- это успокоиться и заполнить необходимые документы.
Уставший и обессиленный психиатр лишь кивнул и, поймав на себе взгляды сидящих на скамейках, отвел глаза и быстро зашел в большие прозрачные двери.
Внутри все сияло и блестело, куда ни глянь- везде раздражающий персиковый цвет. Светлая мебель отражалась в начищенном поле, ваза с лилиями гордо возвышалась на стойке администрации, превосходя даже рост медсестры, сидевшей рядом. Немногочисленные пациенты прохаживались туда-сюда, везде сновали какие-то рабочие с дрелями. Подходя к стойке, Бэна чуть не сшибли двое в синих костюмах со стремянкой в руках.
– Осторожнее!
– У вас ремонт?
– спросил он сидящую за монитором девушку с яркой красной помадой.
– Да, одно крыло нуждается в ремонте. Я могу Вам помочь… может… носовые платки?
– Нет… мне… мне надо заполнить бумаги, моя дочь… она… она сейчас поступила и…
– Все хорошо, я поняла. Вот все, что нужно.
– Девушка протянула кое-какие бланки и ручку и, проявив симпатию к, на вид такому заботливому отцу, спросила:
– Может кофе?
Бэн вздохнул, утирая нос.
– Да, не отказался бы.
Девушка улыбнулась и крикнула куда-то в открытую дверь позади себя.
– Селеста, один кофе пожалуйста.