— Я ищу свою девушку.

Бриджет дернула меня к себе и накрыла мои губы своими.

Я отстранился.

— У меня есть девушка. Без нее я, наверное, угодил бы в психушку.

— Отменная музыка, — проблеяла она. — Баста Раймс — гений! Он и Эйнштейн. Но Эйнштейн не такой сексуальный. Я знакома с Бастой. Была на вечеринке по поводу выхода его альбома. Боже, как я обожаю танцевать! Если бы я была уверена, что рай — это один из калифорнийских клубов, я бы начала вести жизнь праведницы.

Я обвел взглядом зал и увидел за одним из столиков Стиви — он дремал. Я оставил Бриджет плясать дальше, подошел к нему и уселся рядом.

— Может, тебе лучше двинуть домой? Ты, по-моему, расклеился.

— Мне, в принципе, нормально, — ответил он, не открывая глаз. — Подремлю еще чуть-чуть. Когда опустеет, похожу по столам, допью алкоголь. Тем более до пляжа отсюда недалеко. Завтра ведь на пляж.

— Давно не спал? — спросил я.

— Три дня. Мне на вечеринках лучше спится. На душе спокойнее. Нет чувства, что упускаешь. Вроде как спишь, а все-таки на вечеринке. Из-за страха, что могу что-то упустить, я практически не сплю.

— Не видел мою девушку?

— Скорее всего видел. Во всяком случае, она должна быть здесь. Хоть сколько-нибудь вменяемый человек должен быть на этой тусовке.

Дыхание Эстер согрело мне щеку. Обеими руками она прижимает мою голову к груди. Я счастлив, что все кончилось и мы сваливаем.

У выхода пьяный Стиви заговаривал с каждой выходящей с вечеринки девицей, не пропуская ни одной.

Сногсшибательная Бриджет стояла на парковке и махала мне рукой.

— Милый Миша! Любимый мой друг! Спасибо, что научил меня русскому языку!

— Бриджет, ты идешь? — высовывается из машины блондин.

Она с опаской, как сапер — мешок со взрывчаткой, подтягивает свое тело и делает первые шаги к машине. Устраивается на переднем сиденье, достает косметичку и начинает прихорашиваться.

— Крошка, — ухлестывает Стиви за одной из девиц, — дай только старику Стиви подержать тебя в объятиях. Ух, какая ты крепкая! Прямо пышешь огнем. — Он увидел меня. — Миша!

Я театрально поднял обе руки.

— Стиви! Давно не виделись!

— Как ты мог бросить меня одного на вечеринке? — запел Стиви. — Променял Стиви на эту бездарность Мартина и парочку голливудских шлюшек. Какой ты после этого мне брат? Я люблю тебя больше всех на свете после женщин, а ты? Какого фака, Миша?

— Пока, Стиви, — бросает на ходу очередная девица. — Ты знаешь, где я живу.

— Пока, милая. — Он даже не посмотрел на нее. — Миша, я хочу тебе кое-что сказать…

— Ну?

— Ты знаешь, где я живу… Ох, черт! Не то! — Он прижал ладони к вискам и сморщил лицо. — Я явно перепил. Думал, что у меня получится только слегка возвыситься духовно, а вышло то же безобразие.

Я подумал: почему, куда бы я ни приехал, все заканчивается общением с маргиналами? Мне стыдно, Эстер.

* * *

Мы шли обратно к общежитию через пустой Сан-Диего. Или Сан-Диего всегда пустой? Или ночная жизнь здесь проходит за закрытыми дверями?

— Парень, одетый в балетную пачку, поцеловал мне руку и оставил на ней отпечаток, — сказал я. — С тобой случалось подобное?

Вместо ответа Эстер задрала юбку. На голом заду был отпечаток губной помады. Я возмутился.

— Обалдела разрешать мужикам такое?

— Мой был тоже одет в пачку, милый! — насмешливо ответила она и звонко шлепнула себя по ягодице. — Да я совсем не против таких вещей. Знаешь, как у Эминема: «Если бы у меня осталось одно желание, я бы попросил себе зад такой большой, чтобы его мог поцеловать весь мир».

— У тебя уже почти такой, — сказал я. — И как тебе так подфартило?

Эстер ушла вперед, напевая слова из известной рэп-песни «Меня наградила им моя мама! Меня наградила им моя мама!». В этой песне девушке задают тот вопрос, что задал я, и в ответ она говорит то, что напевала сейчас Эстер.

Эстер вышагивала, подоткнув юбку как можно выше.

— Хотя, скорее, его подарил мне папа. Я его цвета, его крови — в нем была негритянская. Но этот рэп больше относится к тебе. Это ты у нас живешь с чувством, что мир тебе что-то должен. Ты у нас на этот мир в обиде.

Может, она и была права. Может, и не совсем. В любом случае, она единственная, с кем мне весело в нем.

Мы услышали музыку. Она доносилась из открытого окна единственного дома, где горел свет. В комнате танцевала миниатюрная девушка. Мы подошли поближе и стали наблюдать за ней. Ее движения были настолько совершенны, как будто не она двигалась в такт музыке, а музыка аккомпанировала ее па.