Шрифт:
Алексей терпеливо объяснил:
– Каждому свою методику оздоровления, нет общего метода на всех! Хотя кое-какие средства, что помогают лечению и заживлению ран, могут быть и универсальными.
– То есть, для всех?
– переспросил князь.
– Да, для всех!
– Алексей улыбнулся и быстро обглодал ножку куропатки. После чего стал есть наваристые щи со сметаной и куриными гребешками. Далее в ход пошли пироги с яблоками и медом. Их запивали парным молоком. На десерт пили не слишком крепкое, но зато очень приятное и сладкое на вкус вино, которое закусывали вялеными дынями и пряниками.
Отобедав, Сотников, почувствовал, что не может встать из-за стола. Никогда он так не объедался! Из глаз искры сыплются, еда стоит у горла и в случае любого движения может вырваться наружу.
А Скопин-Шуйский предложил немного поразвлечься:
– Ваал, самый крупный воин моего войска, хочет с тобой подраться на кулаках! Не посрами меня!
Алексей с трудом произнес:
– Только не сейчас! Я вполне готов с ним помериться силой в рукопашной схватке, но позже.
Князь Михаил удивился:
– Не струсил ли ты, дружок? Я ведь тебя уже видел в деле - дьяволенок.
Алексей промолчал, прикидывая, где здесь ближайший туалет.
– Ладно,- сжалился князь.
– Пускай у тебя совсем пройдет хромота.
ГЛАВА 8.
Пан-воевода Кернозицкий все же решил дать сражение Скопину-Шуйскому. Сыграла боязнь, что с него сдерут шкуру за оказавшееся ложным сообщение о пленении большого воеводы. Кроме того, противник постоянно усиливался, получая подкрепление. У ляхов был шанс: пятнадцать тысяч неплохого по качеству войска.
Сообщение о том, что Старая Русса отказалась признать власть царя Василия и объявила о верности Лжедмитрию, обрадовало, но и одновременно насторожило Кернозицкого. С чего это в городе поменяли свое мнение? Во всяком случае, для начала пан велел тщательно допросить своего лазутчика.
Лазутчик сообщил пану:
– Князя Шуйского гнали из врат под свист толпы. Народ кричал: "Дмитрий - наш царь!"
Последнее время воевода стал с недоверием относиться к лазутчикам. Польский король и Лжедмитрий не простили бы ему очередной промашки.
– Хотелось бы верить тебе, - сказал Кернозицкий, - но более всего люди правдивы на дыбе!
Польского шпиона, принесшего радостную весть, жестоко пытали, но показаний лазутчик не изменил. Кернозицкий подвел логичный итог над телом замученного человека:
– Отлично! Значит, все-таки лазутчик не соврал! Тебе конец, русский медведь Миша!
Польское войско воеводы выступило под барабанный бой. В пестром войске преобладала многочисленная панская кавалерия, состоящая преимущественно из поляков, но были и татарские, и казачьи отряды, другие наемники. Испанские кавалеристы помимо лат волокли на своих скакунах подобие пищалей. Это "оружие" производило неотразимый психологический эффект на инков и прочие индейские народы. А теперь конкистадоры пытались пищать и на русской земле.
В пехоте у пана Кернозицкого тоже в основном наемники. Часть солдат вооружена копьями и алебардами, другие ходят с мушкетами. Немало немецких наемников, навешавших на себя столько железа, что они еле двигались. Хотя с появлением мушкетов, обладающих высокой пробиваемостью, защита с помощью тяжелых доспехов выглядела анахронизмом. Был у Кернозицкого даже небольшой шотландский отряд с волынками. В юбках-хитах шотландцы выглядели смешно. Но пан запретил насмехаться над союзниками. Их волынки в своем звучании кажутся надрывными: словно плачут от горя голодные коты. Возможно, в этом предупреждение: пришли на Русь, чтобы получить трофеи и деньги, а получите лишь свои законные шесть футов земли.
Однако пан-воевода Кернозицкий верит в лучшее. Он предпочитает одеваться в синие тона с украшениями из сапфиров и иных камней тонов от голубого до фиолетового. Кернозицкий - довольно крупный пан с традиционными для поляков большими, пышными усами и заносчивым видом. В свой первый поход он попал еще при Стефане Батории. Тогда русское войско, истощенное многолетней войной и боярскими изменами, поддалось наемному войску ставленника турецкого султана. Был оставлен Полоцк, наемники вступили на русские земли, заняли несколько приграничный городов и осадили Псков. В осаде Пскова захватчикам пришлось иметь дело с воеводой Скопин-Шуйским-старшим. Русские дрались отчаянно. Отбивали все штурмы.
В какой-то момент казалось, что город все же будет взят, захватчики "оседлали" господствующие башни кремля. Однако неожиданно прогремели взрывы, обвались стена, подгребая под себя сотни польских и немецких солдат. А за обрушенной стеной уже была возведена вторая, не менее сильная линия обороны.
Кернозицкого тогда подбросило взрывной волной и сильно контузило. После чего у ляха стала непроизвольно дергаться нижняя губа, в сырую погоду у него мучительно ныла спина.
Псков оказался не по зубам наемному войску Речи Посполитой, сама осада длилась около года. После чего Стефан Баторий согласился на мир.