–  До жилья, говоришь, - мужик подёргал себя за бороду. - Ну, а эта дорога, - кивнул он на злосчастную тропинку, - Чем тебе плоха?

Иван нервно хохотнул.

–  Вы не поверите! Я по ней этой ночью трижды ходил. Все по своим же следам, и каждый раз выходил на эту проклятую поляну!

–  Ты проклятиями-то не больно разбрасывайся! - одёрнул его незнакомец. - А, поверить - поверю. Отчего ж не поверить. Это тебя, паря, стал быть, леший по лесу водил.

–  Леший?!.

Иван хотел возразить, однако припомнив ночные свои скитания воздержался. Кто его знает, что в этой глуши водится. Может, и впрямь леший.

–  Он самый, - закивал мужик. - Тебе, чтобы из лесу выбраться, уважить надо бы хозяина.

– А как?

–  Известно как. Пирогом его угостить. Махорки да самогончику не пожалеть. Есть у тебя пироги-то?

–  Нет, - мотнул головой Иван.

–  Так я и думал, - вздохнул мужик. - Ну кто ж в лес без пирогов-то ходит?! А самогон с махоркою есть?

–  Тоже нету.

– Вот тогда и морозь зад в сугробе!

Мужик сплюнул сердито и вроде бы собрался уходить, чем не на шутку встревожил Ивана. Мигом вскочив на ноги, он, замерзшими пальцами рванув замок кейса, протянул вторую бутылку "Camus" и початую пачку "Winston".

–  У меня, вот, коньяк есть! - взмолился молодой человек. - И сигареты!

Мужик остановился, принял то и другое, оглядел прищурившись, и лихо свернув пробку, одним глотком выпил сразу полбутылки. Даже не поморщился. Облизнулся только.

–  Ничего квасок, - одобрил он. - Пахучий.

Сунув бутылку за пазуху, и вытащив оттуда же трубку, незнакомец набил её табаком из двух выпотрошенных сигарет. Иван ошалело глядел как тот прикуривает... запалив трут огнивом.

Когда густой дым рассеялся в морозном воздухе, мужик длинно сплюнул и скорчил недовольную мину.

– Дрянной у тебя, Ваня, табачок. Ну да, у нас тут с махоркою-то прям беда. Так что, стал быть, сойдет. Ладно, выворачивай наизнанку свою шанелку, да обувку с одной ноги на другую перекинь.

–  Зачем?! - растерялся Иван.

–  Затем, что положено так.

Иван ни в коем случае не считал себя знатоком русского фольклора, однако теперь смутно припомнил, что прежде слыхал когда-то о такой примете.

Решив не перечить чудаковатому незнакомцу, он сделал как тот велел, и хоть чувствовал себя донельзя глупо, ни возмущаться, ни ворчать не стал. В конце концов - наплевать. Лишь бы выбраться из проклятущего леса!

Мужик, окинув взглядом Ивана, кивнул довольно, улыбнулся щербато да желтозубо, и поманив его пальцем, шагнул на утоптанную стёжку.

* * *

Переобутые туфли нещадно жали, но не смотря на это, идти вслед за бородатым мужиком оказалось неожиданно легко. Ноги больше не проваливались в снег, да и сама тропинка отчего-то перестала петлять меж деревьев, став вдруг прямою как авеню.

На ходу Иван быстро согрелся. Перспектива сгинуть в лесу, вроде бы, уже не угрожала, и оттого, должно быть, вернулась способность нормально соображать.

–  Простите, - окликнул он мужика, - А как Вас зовут?

–  Не прощу, - отозвался тот не замедляя хода и не оборачиваясь. - Чего ты меня всё на "Вы" кличешь? Я тута один, не считая тебя.

"Тыкать" незнакомцу, который, к тому же, явно старше, было немного неловко, однако, раз уж ему так комфортнее, то почему бы и нет. Тем более, кто знает, какие нравы в этой глухомани.

–  Ну хорошо, - согласился Иван. - Как тебя зовут?

–  То-то. А, звать меня можешь... да, хоть бы, Ерофеем Фомичом.

Имя-отчество звучали патриархально, однако, после огнива удивления уже не вызывали.

Попытавшись поравняться со своим провожатым, Иван прибавил шаг. Тщетно. Только запыхался. Мужичок шел вроде бы и не быстро, но догнать его никак, почему-то, не выходило.

– Ерофей Фомич! - оставив попытки, вновь окликнул его Иван. - А, вот ты про немцев говорил.

–  Про кого?

–  Ну, про германцев.

–  Говорил, - не стал отрицать Ерофей Фомич.

–  А, это что же, те германцы, которые здесь во время войны были?

–  Они самые.

–  Как же так? - Иван и не пытался скрыть сомнения в голосе. - Ты что же войну помнишь? Она же закончилась давно, а ты говоришь, что они тут недавно ходили.

–  Хм... - мужичок, кажись, призадумался. - А, когда война-то закончилась?

Молодой человек аж присвистнул.

–  Так, уж лет семьдесят как!

–  Тьфу, ты! - обернулся через плечо Ерофей Фомич. - И чего ты мне голову морочишь? Недавно и есть.

Иван сразу не нашёлся что ответить, а потом уже не успел - неожиданно тропа вывела их из лесу... на злосчастную поляну.