Тает снег у нее на щеках,

Липнет к ее волосам.

"А как широка река Тишина?

Тебе известна ее ширина?

Правый берег виден едва-едва,—

Неясная цепь огней…

А мы поедем на острова.

Ты знаешь — их два на ней.

А как длинна река Тишина?

Тебе известна ее длина?

От полночных низин

До полдневных высот

Семь тысяч и восемьсот

Километров — повсюда одна

Глубочайшая Тишина!"

В снежных сумерках этих

Всё глуше уключин скрип.

И замирают в сетях

Безмолвные корчи рыб.

Сходят с барж водоливы,

Едут домой лоцмана.

Незримы и молчаливы

Твои берега, Тишина,

Всё медленней серые чайки

Метель отшибают крылом…

"Но погоди! Что ты скажешь хозяйке?"

— "Чайки метель отшибают крылом…"

— "Нет, погоди! Что ты скажешь хозяйке?"

— "Не понимаю — какой хозяйке?"

— "Которая в корме склонилась над веслом".

— "О! Я скажу: "Ты молчи, не плачь.

Ты не имеешь на это права

В ночь, когда ветер восточный — трубач —

Трубит долгий сигнал ледостава".

Слушай!

Вот мой ответ —

Реки Тишины нет.

Нарушена тишина".

Это твоя вина.

Нет!

Это счастье твое.

Сам ты нарушил ее.

Ту глубочайшую Тишину,

У которой ты был в плену.

1929

Май{32}

Я родился в начале мая,

И прекрасно я понимаю,

Что такое разлив весенний:

Это — ветер и гребни в пене,

Это — вывернутые коряги

И затопленные овраги

В ночь, когда над стерней колючей

Подымаются сизые тучи,

Возвращеньем зимы угрожая.

Но и снег в середине мая —

Даже он, говорят, к урожаю!

1930

Ермак{33}

Еще торчит татарская стрела

В стволе сосны на берегу тобольском,

Смердят непогребенные тела

Там, на яру — еще от крови скользком.

"Мы голову Кучуму отсечем! —-

Сказал Ермак.— Сибирь на меч подъемлю!"

Он вынул меч. И боевым мечом

Ударил в землю и разрыхлил землю.

Подходит пленник. Он хитер и стар,

Мурза татарский с жидкими усами.

"Ермак могилу роет для татар?"

Ермак в ответ: "Ее вы рыли сами!"

И засмеялся. Острием меча

Он продолжает рыть еще упорней.

Он рушит дерн. И слышно, как, треща,

Растений диких лопаются корни.

Земля, на меч налипшая, жирна:

В ней кровь, в ней пепел от лесных пожаров.

"Кольцо! Достань-ка горсточку зерна,—

Немолотое есть у кашеваров".

…Глядят на атамана казаки

И пленники — праправнуки Батыя.