А слышу я:

"Причаливай вот тут!"

— "Да нет, не тут, а здесь вот, где посуше!"

— "Неужто вы не видите мостков!"

Эреб

[72]

! Эреб! Так вот ты есть каков!

Чу! Звон подков. Гудки грузовиков.

И лодочник, во всю орущий глотку,

Чтоб услыхал бы весь загробный мир:

"Озорничал вот этот пассажир!

Сам, видно, пьяный. Всполошил всю лодку!"

(1946)

Первый снег{73}

Ушел он рано вечером,

Сказал:

"Не жди. Дела…"

Шел первый снег.

И улица

Была белым-бела.

В киоске он у девушки

Спросил стакан вина.

"Дела…— твердил он мысленно,—

И не моя вина".

Но позвонил он с площади:

"Ты спишь?"

— "Нет, я не сплю".

— "Не спишь? А что ты делаешь?"

Ответила:

"Люблю!"

…Вернулся поздно утром он,

В двенадцатом часу,

И озирался в комнате,

Как будто бы в лесу.

В лесу, где ветви черные

И черные стволы,

И все портьеры черные,

И черные углы,

И кресла черно-бурые,

Толпясь, молчат вокруг…

Она склонила голову,

И он увидел вдруг:

Быть может, и сама еще

Она не хочет знать,

Откуда в теплом золоте

Взялась такая прядь!

Он тронул это милое

Теперь ему навек

И понял,

Чьим он золотом

Платил за свой ночлег.

Она спросила:

"Что это?"

Сказал он:

"Первый снег!"

1946

Слон{74}

Вот видишь:

Он —

Слон.

Беспокойно трубя,

Из хобота он

Поливает себя.

На небе нет туч,

И бетон раскален.

Водою, могуч,

Обливается слон.

И так она плещет, вода, холодна,

Что радуга блещет под брюхом слона.

Встает она в ливне дугой золотой,

Сияет на бивне, дрожит под пятой.

Но вот водоем почему-то стал пуст,

Послышался гравия тягостный хруст.

И прочь из бассейна кидается слон,

На холм земляной поднимается он.

И, эту иссохшую бездну топча,

Трубит и подземного ищет ключа,

Который от жажды мгновенно спасет.

Ты видишь —

Он хоботом землю сосет!

И, фыркнув, он пылью обсыпался вдруг,

И пылью весь мир напитался вокруг,

Чтоб, вырвана с корнем, летела трава,

И с ближних кустов повалилась листва,

И пылью покрылась твоя голова.

Ты пыль отряхнула, сказав:

"Не беда!.."

Шипела газированная вода,