Это так одиноко, и так это всё далеко.

Этих злаков не косим.

Упасло тебя небо,

И пильщик к тебе не суров,

Золоченое древо

В руках неживых мастеров,

Где на сучьях качаются, немо и жалобно плача,

Женогрудые птицы из рухнувших в бездну миров…

Вот еще отстрелявшая пушка,

Вот маленький домик Петров

[78]

,

Походящий на чью-то не очень роскошную дачу…

Ну, и что же еще?

Лик святого суров:

Тень Рублева

[79]

И Врубель

[80]

в придачу.

Ибо

Врубелем сделан вот этот камин.

Это — частный заказ. Для врача…

Что касается дат и имен — вы узнаете их у всезнаек,

А сюжет — богатырь. Величайшая мощь силача.

…Нет врача.

И сейчас между тусклых керамик и всяких музейных мозаик

Пасть камина пылает без дров, словно кровь и огонь горяча.

…Нет врача. Нет больного. Осталась лишь правда живая.

Разве этот камин обязательно надо топить?

О, рванись, дребезжа, запотелое тело трамвая!

Много див ты хранишь, подмосковная даль снеговая.

На черту горизонта, конечно, нельзя наступить

1947

"На черном Красные слова…"{89}

На черном

Красные слова

Ты показала мне в метро:

"Нет выхода".

Ты не права!

Стоит вопрос не столь остро.

Нет выхода?

Нет! Выход есть —

Его указывает честь,

Его диктует наша страсть.

Есть выход! Не поглотит пасть!

1947

Равноправье{90}

Я знаю,

Что женщины

Тоже крылаты.

Мне ведомо это —

Ведь я не ребенок.

За матриархатом

Был век амазонок.

Кому ж равноправье свое отдала ты?

Открою глаза —

И увижу я тотчас

Бесстрашных разведчиц

И яростных летчиц.

Густые леса и святые пустыни

Расскажут — какие у нас героини.

И были они и останутся явью.

А ты?

Где оно?

Где твое равноправье?

Зачем в обнаженный комочек ты сжалась,

Держась лишь за право на слабость и жалость?

Ведь ты ж величава.

Ответь, не лукавя,—

Кому отдала ты свое равноправье,

Ссылаясь на слабость и нежность здоровья?

Ведь ты же его заработала кровью!

А летчицы

В небе летают и ныне,

Актрисы

По сцене идут как богини,—

Ты знаешь про это.

Я был твой поклонник,

Я был твоего равноправья сторонник,

Я им и остался…

При чем же здесь сонник,

Свеча и обличие карточной дамы?

Ведь ты же была героинею драмы!

1947