Шрифт:
Ты птиц озябших, но веселых
Сгоняешь со своей вершины,
О дуб, великий князь дубрав!
Бушуешь ты, огромный, темный,
Под стынущими небесами.
И, как в ответ, несется крик
Многоголосый, неуемный:
"Зима близка — мы знаем сами.
Нам не указывай, старик!"
Но ты шумишь. В такую ярость
При виде юношеских, дерзких,
Восторгом искаженных лиц
Сановная приходит старость
В своих регальях камергерских,—
В такую ярость без границ!
Поглотит птиц туман осенний,
Войдут крылатые их клинья
В диагональ сплошных дождей,
Но разве меньше потрясений
Тебе, о дуб, готовят свиньи,
Искательницы желудей?
Не чувствуешь, что подкопаться
И под тебя, царя лесного,
Идут их мирные стада?
То чувство может просыпаться,
Но если рано — дремлет снова,
А если поздно — что тогда?!
(1956)
"Троллейбус рванулся из мрака…"{168}
Троллейбус рванулся из мрака,
Взывая на помощь дугой.
Я понял: в троллейбусе драка,
Там бьют и пинают ногой!
Будь там я, конечно бы, сразу
Мерзавца за шиворот сгреб,
Но поздно: миганием глаза
Растаял рубиновый "стоп".
Извне невозможно вмешаться,
Не крикнешь:
"Назад поверни!"
Дела эти могут решаться
Лишь там, где творятся они.
И пусть не забудет живущий
На этой летящей во мгле,
Гудящей, свистящей, ревущей,
Крутящейся в бездне Земле:
Коль будут увечить, калечить,
То только своею рукой
Удастся тебе обеспечить
Желательный мир и покой!
(1956)
"Будьте Любезны…"{169}
"Будьте
Любезны,
Будьте железны! —-
Вашу покорную просьбу я слышу.—
Будьте железны,
Будьте полезны
Тем, кто стремится укрыться под крышу".
Быть из металла!
Но, может быть, проще
Для укрепления внутренней мощи
Быть деревянным коньком над строеньем
Около рощи
В цветенье
Весеннем?
А! Говорите вы праздные вещи.
Сделаться ветром, ревущим зловеще,
Но разгоняющим все ваши тучи,—
Ведь ничего не придумаешь лучше!
Нет!
И такого не дам я ответа,
Ибо, смотрите, простая ракета
Мчится почти что со скоростью звука,
Но ведь и это
Нехитрая штука.
Это
Почти неподвижности мука —
Мчаться куда-то со скоростью звука,
Зная прекрасно, что есть уже где-то
Некто,
Летящий
Со скоростью
Света!