Все это повторялось раз за разом, с Торубаэля уже давно пот градом. Один-два раза в месяц он приходит сюда, чтобы сразиться с невероятно искусным оппонентом, и кое-чего уже достиг: именно этот призрачный наставник помог лидеру карателей прослыть одним из искуснейших воинов. Торубаэль позаимствовал у него многие хитрые пируэты и особо изощренные приемы, но как же велика разница в мастерстве между ними!

Как же много утрачено, если даже искуснейший из ныне живущих оказывается совершенным неумехой против древнего воина?! Удастся ли Торубаэлю вернуть хоть малую толику мастерства предков? Он очень надеялся, что удастся: призраки, на самом деле, очень редко обучают живых, выбирая для этого только достойнейших. В конце концов, поначалу ему вообще не удавалось продержаться и пары вздохов - сейчас бои длятся по две-четыре секунды, а иногда и все восемь.

Торубаэль атакует, промахивается и уходит в оборону, прыгая из стороны в сторону. Противник уже близко - и тогда ученик делает неожиданный ход, мысленно прочитав заклинание телепортации, достаточно короткое, чтобы сотворить его почти мгновенно, но при этом достаточно длинное, чтобы оказаться на другой стороне арены. Призрак снова бросается через всю площадку, Торубаэль уклоняется, опять телепортируется, обманное движение, и...

Все. Очередной проигрыш.

– Бей первым, а не уходи в глухую оборону, - послышался тихий-тихий шелест, распознать в котором слова древнего языка смог бы не каждый, - всегда нападай, не дожидаясь атаки...

Призрак медленно таял, исчерпав все накопленные силы, а Торубаэль застыл, словно пораженный проклятием. Бить первым, не дожидаясь атаки... слова эти внезапно стали ключом, открывшим волшебную дверь к вековой мудрости. Бить первым, не дожидаясь атаки. Бить на опережение.

Озаренный, он стоял посреди тренировочной площадки, осмысливая то, к чему пришел сквозь долгие размышления, но что не мог ухватить без дополнительного толчка.

Бить первым. Не ждать, пока люди убьют еще одно дитя Вечного Леса, а бить на опережение. Бить до того, как станет поздно, ибо даже самая кровавая месть не вернет того, за кого мстят. Так просто.

Конечно, есть нерушимые устои, которые нельзя нарушить и остаться самим собой, но теперь Торубаэль понимает суть, а способы найдутся. Безусловно, взыскать с людей цену крови нельзя, пока эта кровь не будет ими пролита, но... Взыскивая цену, каратели сжигают вырезанную деревню, хотя нет традиции, велящей делать это. Цена крови платится только кровью, а не пожаром, просто такая манера вошла в обиход...

Однако Торубаэль решительно не видит никакой традиции, ни единого закона предков, который запрещал бы поджечь людскую деревню без резни. Вот оно - бить первым. Поджечь деревню, никого не убивая. Или даже большой город. Конечно, город - не деревня, там могут погибнуть многие людишки - но это уже их проблема, что они не умеют, подобно эльфам, тушить огонь простыми чарами. Жили бы со Старшим народом в дружбе - умели бы, так что вина только их.

Или сжечь поля перед самой жатвой. Бить на опережение - значит сокрушить врага еще до того, как он достанет оружие, то есть, сокрушить можно не клинком или магией, а просто ударом в челюсть, не убивая. И голод заставит людей исчезнуть, покинуть земли эльфов, уйти в другие края.

Гениальное решение. Если раньше эльфы, мстя людям за кровь, просто убивали некоторое относительно малое число их, никак не мешая остальным жить и ненавидеть эльфов, то теперь стоит, никого не убивая, мешать жить всем. Если сгорел дом и все добро - это очень плохо, но поправимо со временем, а если сгорели посевы - это уже исправить труднее, потому что проблема даже не в новых посевах, а в том, чтобы дожить до их восхода. И тогда голод прогонит людей прочь от Вечного Леса.

А если люди постепенно усвоят на своем горьком опыте, что их с трудом выстроенные деревни и ухоженные поля может в любой момент пожрать огонь, и самих их ждет голод и бездомье - они не станут строить новые деревни. Поначалу новые переселенцы, отстраивая свою деревню вместо вырезанной и сожженной, уверены, что уж они-то с эльфами будут жить в мире - но проходят годы, меняется одно-два поколения - и люди напрочь забывают, что такое гнев Старшего народа. А затем все по новой, снова где-то проливают кровь эльфа - и снова Торубаэль исполняет свою мрачную, но необходимую обязанность.

Зато если люди будут точно знать, что эльфы обязательно, всенепременно и неизбежно сожгут ночью их посевы без какого-либо повода - не будут даже и думать, чтобы селиться поблизости. Ха, это же мудрейшая мудрость - просто сжечь поля подчистую. И тогда не понадобится сжигать сами деревни и причинять кому-то неосторожному огненную смерть. Пройдут века, даже не века, а всего пара быстрых людских поколений - и все те, у кого сейчас с эльфами кровная вражда, просто умрут. Новые поколения, конечно же, все равно будут ненавидеть эльфов и с завистью смотреть на земли, которые, по их мнению, отнял у них Старший народ, но которые, вообще-то, испокон веков эльфам и принадлежали... Но одно дело - просто ненависть. Совсем другое - кровная вражда. За свои три сотни лет Торубаэль хорошо усвоил, насколько велика между ними разница.

Он удовлетворенно улыбнулся: ведь все так просто и легко! Многие годы Торубаэль искал способ качнуть весы в сторону своего народа, даже дошел до крамольной мысли о том, что не убивая детей, войну не закончить - а вот это, элегантное и мудрое решение, не увидел без подсказки призрака, слишком уж зашорен был его разум древними традициями, слишком скован...

Торубаэль моргнул и вернулся к реальности. Отыскал глазами тающий контур уходящего на ту сторону жизни давно умершего воина и глубоко поклонился ему.