— Правда — явление относительное, — усмехнулся он. — То, во что веришь ты, еще не является правдой для других.

— Ненавижу тебя! Это — правда! — сказала я и усомнилась в искренности своих слов.

— Какая же это правда, милая? — рассмеялся Риннар. — Ты же сама в это не веришь!

И поцеловал. В лоб. А под рукой, как назло, ни одной статуэтки нет!

Пока я пребывала в шоке, танец закончился; Шариден, как галантный кавалер, отвел меня к колонне, где сердитым ежиком сопел Эдгар, и, отвесив мне поклон и подмигнув, словно растворился среди веселящихся студентов.

— Я его убью, — мрачно сказал Эд, обводя недобрым взглядом зал.

— Если только в мечтах, — буркнула я, наткнулась на удивленный взгляд и мысленно застонала.

Боги, общение с Риннаром дурно на меня влияет! Я срываюсь на ни в чем не повинных людях…

Свиллы бы его побрали!

Праздник, и без того не привлекавший, окончательно мне надоел. Когда объявили белый танец и Эдгара подхватила худенькая, но на удивление сильная брюнеточка, я с облегчением выдохнула и, пробравшись к выходу, вышла в полутемный прохладный коридор. Горели щеки, шея и даже плечи, и с настроением творилось что-то странное: хотелось и плакать, и смеяться. Определенно, Шариден вреден для моих нервов. Как бы окончательно с ума не сойти.

Я медленно брела к выходу, наслаждаясь тишиной, когда позади раздался вопрос:

— Что не так с моей натурой?

С трудом удержавшись от позорного вскрика, я несколько раз глубоко вдохнула и только после этого обернулась. Риннар стоял в паре шагов от меня — как ему удается передвигаться столь бесшумно? — и ждал ответа с потрясающе серьезным выражением лица. Настолько серьезным, что я мгновенно заподозрила его в очередном издевательстве.

— Тебя и в самом деле интересует мое мнение?

— Санни, прошу, ответь. — Он нахмурился, рассеянно взъерошил аккуратно уложенные волосы. — В чем я ошибся на сей раз?

Очень хотелось сказать про рыжую невесту, но сказалось отчего-то совершенно иное:

— Ты ударил Эдгара. И снова бы сделал это.

— Я и не думал этого делать, — возразил боевик. — Я хотел всего лишь попросить его не лезть не в свое дело, хотя бы сейчас. И если бы ты отказалась, я настаивать не намеревался.

Заявление Риннара меня удивило. И все же я упрямо повторила:

— Но ты его ударил. Или уже не помнишь?

— У меня хорошая память. Но с каких пор теоретики стали неприкосновенны?

— Да ты себя со стороны видел? — вспыхнула я. — Ты же его одним пальцем убить можешь!

— Я не в силах увидеть себя со стороны, золотко. В отличие от твоего друга, который тем не менее отчего-то решил, что я оставлю без внимания его попытки меня оскорбить.

Оскорбить его? Кажется, история заиграла новыми красками…

— Я не понимаю…

— О-о, — протянул Риннар. — А я, кажется, понимаю. Сандера, я не злодей. У меня нет привычки избивать теоретиков. Но и безропотно подставляться под удар лишь на основании того, что нападающий слабее, я не стану. И если он в следующий раз решит повторить свою глупую выходку, отвечу уже безо всяких скидок на разницу в физической подготовке. Не находишь, что это честно?

Я находила. Но ничего не сказала, опустив голову и досадливо кусая губы. Было стыдно… Вот уж верно говорят, что нельзя делать поспешных выводов.

Приятная прохлада превратилась в холод, по коже пробежали ледяные мурашки, и я обхватила себя руками, а в следующее же мгновение мои плечи накрыла куртка, тяжелая, теплая, пахнущая чем-то свежим… лесом, дождем, скошенной травой…

— Ты замерзла, — поймав мой удивленный взгляд, чуть улыбнулся Риннар. — И устала. Идем, я провожу тебя.

— Я должна сказать Эдгару… — нерешительно начала я, но Ринн перебил:

— Я уже сказал, не волнуйся. Ох, золотко, просто сказал, не подходя даже на расстояние вытянутой руки. Клянусь честью, ему и этого хватило.

Мне, оказывается, тоже.

Я действительно замерзла и устала, и на данный момент меня совершенно не интересовало, что скажет либо подумает Эдгар, если я уйду с Риннаром.

— И?! Что было дальше? — выдохнула Ритта, с ногами забравшись на мою кровать.

Я сделала глоток горячего чая, принесенного подругой, и подумала, что мне все-таки невероятно повезло уснуть до того, как она вернулась с праздника. А вот сама Ритта, судя по всему, так не считала, и ее любопытство за ночь дошло до наивысшей точки нетерпения.

— Ничего не было, — честно ответила я, грея ладони о чашку. Круглые бока ее были приятно теплыми, настраивающими на сон, из которого меня вырвала жаждущая подробностей подруга. Спасибо хоть не на рассвете разбудила…

— Совсем-совсем ничего? — не поверила Ритта.

Я только вздохнула, не понимая, что она хочет услышать.

Был темный вечер и искры волшебства, подобно крохотным светлячкам витающие в прохладном воздухе. Шорох листьев под ногами. Хрустальная осенняя тишина. Тяжесть чужой куртки на плечах. Моя озябшая ладонь в горячей руке Риннара… И надо бы отстраниться, но… не хотелось.