Вердиш не мог не предусмотреть — даже не с помощью дара, основываясь на одной лишь логике, — что формулировку «не рассказывать ни одной живой душе» можно обойти. Пусть сложно, пусть, но — возможно. О нет, он не только предусмотрел… Он доподлинно знал, что Гереон Вилгош не останется в стороне. Что он сам придет в нужное время в нужное место… И тиронец готовился именно к этой встрече, ведь усыпляющие чары были рассчитаны на то, чтобы пробить основанную на некросиле защиту.

Одного я не могла понять — зачем?!

— Скажем так… — протянула Ивон. — Гереон столь же необходимый элемент, как и ты. Еще играет роль место… Постоялый двор более предпочтителен, но и этот дом стоит на пересечении нужных энерголиний, так что с этим проблем, думаю, не возникнет… Для моих целей нужны вы оба. Разница лишь в том, что некроманту нужно спокойно постоять, а тебе — кое-что сделать… Всего одно движение, Санни, не требующее усилий, и все закончится.

Непременно закончится. Так или иначе…

Я взглянула прямо в холодные глаза красавицы Ивон и четко сказала:

— Я не стану выполнять твои приказы.

— Тогда ты умрешь, — напомнила она, и я заметила тревожную складку, обозначившуюся меж ее бровей. — Ты это понимаешь?!

— Более чем. А еще я понимаю, что ты — не Вердиш, который при всей своей чудовищности слова бы не нарушил. Ты меня не отпустишь. Так что умру я в любом случае.

— Так дело не пойдет! — воскликнула Ивон, сжимая кулаки. — Глупая девчонка, с чего ты вообще это взяла?! Сделаешь что должно и впоследствии даже не вспомнишь ни о чем, а я тебя и пальцем не трону! Вернешься домой, к прежней своей жизни… Могу поклясться, если не веришь. Чего тебе еще надо?!

— Чтобы защита Шрэтона осталась прежней. Чтобы моя семья была в безопасности. Чтобы вы в очередной раз подавились попыткой все разрушить.

Ивон прищурилась, покачала головой и досадливо протянула:

— Догадалась, значит…

О чем здесь гадать? Для чего еще может понадобиться наследница Риллиса Гилена?

— Я не такая дура, какой ты меня считаешь, — тем не менее сказала я.

— Не такая. Ты еще хуже, — в сердцах бросила Ивон. — Это твоя единственная возможность выжить!

Да… Возможно, я выживу. Выживу, чтобы увидеть, как в империю приходит война, которая не пощадит никого. Отцу придется вернуться на службу. Риннара, как и многих других толком не отучившихся боевых чародеев, бросят на защиту рухнувших границ. А если дело станет совсем плохо, там найдется место даже тринадцатилетним кадетам. Долго ли продержатся «пушистые комочки меха», не успевшие обзавестись ни когтями, ни клыками?

Такую цену за собственную жизнь я никогда не заплачу.

— Дура, — зло выдохнула Ивон, наверняка все понявшая по моему лицу.

Я лишь криво улыбнулась. Слышала уже. И что дальше?

Ивон досадливо поморщилась и задумалась, а я едва не вскрикнула, увидев возле безвольного некроманта полупрозрачную тонкую фигурку, пытающуюся привести мэтра в чувство.

Геллея! Но она ничего не сможет сделать, лишь попадется в ловушку, и что тогда сотворит с ней Ивон? Что эта женщина вообще знает о нашей леди? Насколько Вердиш открылся перед ней, чего от нее можно ожидать? Нет, так рисковать нельзя. И я, поймав брошенный на меня отчаянный взгляд, едва заметно качнула головой, надеясь, что Геллея правильно меня поймет… и послушается. Пожалуйста, боги всемогущие, пожалейте хотя бы ее!

И в кои-то веки мои мольбы были услышаны — Геллея истаяла прежде, чем Ивон обратила на нее внимание. Что ж… Осталось придумать, как выбраться самой.

Насколько я поняла еще со слов Береана Вердиша, принудить меня к выполнению обещания Ивон не могла. Я должна была сделать это по доброй воле, и вот ее-то я проявлять не намеревалась ни в коем случае. Нужно потянуть время, а там, может, некромант — сильный, взрослый, опытный! — все же сумеет справиться с внушением… Или же Геллее удастся отыскать помощь. Я безумно надеялась на это, потому как понимала: собственных сил на борьбу с Ивон не хватит. Я без ее позволения даже с места сдвинуться не могу, и единственное мое преимущество в том, что ее дар сейчас так же бессилен, как и я.

Увы, я даже не представляла, насколько ошибалась.

Ивон решительно тряхнула короткими волосами, бросила косой взгляд на покорно застывшего у стены Гереона Вилгоша, не спешившего избавляться от ее влияния, и шагнула ко мне. Схватила за подбородок, вынуждая поднять голову, поймала мой взгляд и победно улыбнулась.

А я запоздало ужаснулась, когда всем телом ощутила уже знакомую мелодию и услышала чужой шепот в голове, от которого было не спрятаться.

Все мои мысли, воспоминания, чувства перестали быть только моими. Я знала, что Ивон перетряхивает их, как старые вещи, рассматривает с нездоровым любопытством, что-то сразу отбрасывая, что-то изучая, и ничего, совершенно ничего не могла с этим поделать! От осознания собственной беспомощности хотелось кричать, но я продолжала покорно стоять перед Ивон, не в состоянии пошевелиться без ее ведома. А потом… Шепот усилился и заполнил собой весь мир. Он уговаривал, убеждал, высмеивал, сочувствовал и обещал. Выворачивал все мои страхи, усиливал их, наполнял жизнью. И не верить ему оказалось невозможно.