– Возьмите, господа драконоборцы, окажите честь!
– прошамкал попрошайка.

Разумеется, честь выпала на долю Дилля. Он посмотрел на каршарца, затем на монаха - те в ответ пожали плечами. Дилль взял монеты, поблагодарил и спросил:

– А ты как же?

– Мне ещё подадут, а вам жить осталось всего ничего. Думаю, вам деньги нужнее.

Дилль пожалел, что вчера они все свои деньги истратили. Зато ехавший следом Блер достал из кошеля золотой окс и кинул его нищему.

– Выпей, милейший, за наше здоровье... ну или за вечный наш упокой.

Попрошайка схватил золотой так быстро, что Дилль даже усомнился в своих глазах - а была ли на самом деле монета? Судя по довольной физиономии нищего - была.

– Не отставать!
– послышался голос мага.
– Эй, хвост, ускорьтесь!

Видимо, в качестве подгоняющего средства маг использовал какое-то воздействие на амулеты отставших, потому что из арьергарда послышались дружные ругательства, и пятеро всадников мигом догнали основной отряд. До главных ворот драконоборцы - даже те, кто плохо умел держаться на лошади, ехали плотной колонной, и только покинув черту города, отряд вновь начал растягиваться. Эрстан остановил своего коня (Дилль не преминул отметить, что лошадка мага была куда моложе и ухоженнее их скакунов), оглядел драконоборцев и сказал:

– К вечеру мы должны остановиться в селе Молчальное - а туда ехать двадцать лиг. Там есть королевская почта и, соответственно, ночлег. Тот, кто сумеет добраться сегодня до почтового яма, будет спать в тепле и относительно удобно. Остальным ночевать придётся под открытым небом, и непромокаемые плащи вас не спасут от ночного холода. К тому же, завтра отставшие должны будут нагнать основной отряд, то есть, придётся вам встать пораньше и ехать подольше.

– Господин маг, у меня уже ноги болят, - попытался разжалобить Эрстана один из бывших воришек.

– Это твои трудности, - пожал плечами маг.
– Отстанешь - болеть будет всё тело до самого Неонина. Это я тебе обещаю.

Дилль, который тоже хотел пожаловаться на нехорошее самочувствие своей пятой точки, прикусил язык - жалобами мага явно не пронять. Остаётся терпеть, тем более, что не ему одному неуютно в седле. Вон, Гунвальд, тоже елозит и морщится, а ведь они только покинули Тирогис и весь путь ещё впереди. Герон, в отличие от своих друзей, сидел в седле, как влитой - сразу видно, что он в своей прошлой домонастырской жизни привык ездить на лошадях.

– Вперёд!
– крикнул маг.
– Отставшие спят на земле.

*****

В смотровом зале, что располагался на предпоследнем этаже королевской башни, стояли двое мужчин. Тот, что постарше, щеголял в длинном балахоне, расцветка которого постоянно менялась от сиреневого к зелёному и обратно - чтобы достичь такого длительного и непрерывного эффекта потребовался труд явно не одного десятка бытовых магов. На голове его красовалась островерхая широкополая шляпа с пряжкой, украшенной неприлично крупным розовым бриллиантом. Пальцы мужчины были унизаны перстнями с драгоценными камнями. И даже в длинной седой бороде можно было заметить несколько золотых нитей. Судя по всему, человек этот любил одеваться броско и в средствах ограничен не был.

Второй - мужчина средних лет, был одет в изысканный, но совершенно не бросающийся в глаза коричневый костюм - в таких любят приходить на праздник не очень зажиточные лавочники. Однако, несмотря на очевидную скромность одеяния, собеседник к нему обращался с видимым уважением - в общем-то, ничего удивительного, с королями именно так и разговаривают, а кто этого не понимает, тот рискует лишиться королевского расположения или собственной головы.- Это они?
– спросил король Юловар второй, глядя сквозь широкое окно куда-то вниз.

– Да, Ваше Величество, - кивнул собеседник, даже не потрудившись глянуть туда, куда смотрел король.
– Через пять дней они должны прибыть в Неонин, ещё день потратят в поисках дракона, день-два уйдёт на то, чтобы собрать выживших, если таковые будут, и ещё дней семь на обратный путь. Итого, через пятнадцать дней мы будем знать, жив ли ещё дракон.

– Я почему-то и не сомневаюсь, что он будет жив, - проворчал король.
– С этим драконом надо заканчивать. Провинция окончательно разграблена; крестьяне и ремесленники разбежались; южная граница открыта; граница с Запретным пределом не охраняется, и оттуда на мои земли лезет всякая дрянь; пошлина за провоз товаров через Ситгар не берётся... во всяком случае, в казну ничего не идёт. Между прочим, прокуратор уверен, что граф Бореол уже в достаточной степени набрался ума, и в ближайшие лет пять будет шарахаться от хивашских посланников, как от чумы.

– Прокуратор уверен, а вы сами действительно убеждены, Ваше Величество? Что-то у меня о графе не сложилось впечатление, будто он понял свою ошибку.

– Ты, Адельядо, наверное не знаешь, но мой прокуратор подсылал к Бореолу фальшивых хивашских шпионов. Они предлагали ему помощь, деньги и...

– И он их тут же сдал первому встретившемуся патрулю. Разумеется, я знаю об этом, Ваше Величество, иначе я бы не был первым магом. Просто этот случай на мой взгляд не кажется столь уж кристально ясным. Любой мало-мальски думающий человек отказался бы от компрометирующих контактов в той ситуации, в которой оказался граф Бореол, а уж его никак нельзя обвинить в недостатке ума.