И снова Тапар прижал её к себе, успокаивал, гладил по плечам и спине. Но в этот раз между ними не было ни капли магии. Дождавшись, когда рыдания слегка стихнут, Тапар тихо спросил:

– Совсем плохо?

Анна закивала, не отрывая лица от его груди.

– Ничего. Что-нибудь придумаем. Но вы должны взять себя в руки, Наири.

Она подняла голову. Нос покраснел и распух, веки отекли, на щеках блестели дорожки от слез... Тапар осторожно промокнул их платком:

– Я обязательно что-нибудь придумаю. Ты мне веришь?

Вкрадчивый голос и переход на "ты" превратил вопрос в интимный. Анна всхлипнула в последний раз и постаралась взять себя в руки:

– Нет.

Тапар чуть отодвинулся, создавая комфортное для человека расстояние.

– Жаль. Но я понимаю. И не обижаюсь. Тебе сейчас сложно поверить кому-либо.

– Я даже себе не верю.

Даже в этом ей теперь было отказано. В последних каплях гордости...

Тапар вздохнул:

– Напрасно. Себе надо верить всегда, при любых обстоятельствах. Тогда справишься с любой проблемой. Постепенно, но справишься.

Анна задумчиво посмотрела на мага и встала. Тот протестующе вскрикнул, увидев, куда она направилась.

– Я всего лишь умыться. Сейчас вернусь.

Анна сдержала слово - плеснула в лицо несколько пригоршней холодной воды, смывая остатки слез, глубоко вздохнула и, почувствовав, что может мыслить здраво, вернулась.

– Говоришь, не все потеряно?

– Мы живы, значит...

– Мы?

– Анна, я рядом с тобой с момента твоего прихода в этот мир. И успел привязаться. Бесспорно, Наири нужна стране. Но ты-то тут при чем? Эстрайя не твоя Родина, и платить такую цену за чужое государство... А еще... мне стыдно. Тебя ведь сюда обманом затащили?

– Может быть, - сдержанно ответила Анна.
– И что ты предлагаешь?

Тапар подозрительно огляделся и одними губами произнес:

– Бежать.

Бровь Анны поползла вверх. Но женщина удержала вопросы при себе - открытая со всех сторон спальня на самом деле казалась неподходящим местом для заговоров. Ажурные двери, распахнутые окна, слуги, прислушивающиеся к каждому шороху...

– Хотите прогуляться, Наири? Вам нужно успокоиться и прийти в себя, - понял её замешательство Тапар.

– Хорошая идея. Только переоденусь. О нет! Не зови их, я сама!

Маг осторожно отставил в сторону колокольчик и вышел.

Пайлин, как ни прислушивался, самую важную часть беседы пропустил. Тапар умело использовал остатки своей магии. И теперь отвел товарища в сторону:

– Наири хочет прогуляться. Но ей нужен покой. Проследи, чтобы в саду никого не было.

– Даже охраны? Правила...

– Сейчас куда опаснее вызвать еще один срыв. Тем более, я буду рядом с ней. Ну, и держи своих людей наготове, я позову, если понадобится.

Они медленно шли по мощеной тропинке. Оба молчали: Тапар ждал, Анна собиралась с мыслями. Наконец, она решилась:

– Ты говорил, что есть возможность вернуться домой...

– Не совсем так. Чтобы открыть переход, нужно точно вычислить дату.

– Сколько понадобится времени?

– Немного. Но искомый день может наступить не скоро. Нас же поджимает время - Его Величество дал срок только до переезда в Храм Снегов. Вместе с подготовкой на все про все две-две с половиной недели.

– И что же делать?

– Бежать из страны. Спрятаться так, чтобы не нашли, и ждать.

Анна промолчала. У беседки, увитой клематисом, сорвала цветок, повертела его в руках и повернулась к магу:

– И кому я там нужна?

– Саритам.

19

Шок лишил дара речи. Но Тапар торопливо продолжил:

– Тише! Они не чудовища, какими их здесь представляют. И потом, им не обязательно знать, кто скрывается на их землях.

– Но ведь они пытались меня убить... И уничтожили весь род прошлой Наири. Во всем, что случилось со мной, виноваты эти демоны!

– Не буду спорить.

Тапар склонил голову, потом хитро улыбнулся:

– Но согласись, скрыться от преследователей в самом сердце змеюшника... кто там тебя искать будет?

Обижать мага отказом не хотелось. Да и захлопывать дверь к последней надежде на спасение казалось неправильным. И Анна кивнула:

– Я ... подумаю.

Багровый цветок полетел на тропинку. Тапар заторопился за Наири - оставлять её одну не стоило.

Следующие несколько дней Анна замкнулась в себе. Двигалась, ела, спала, но все - молча. Тапар видел, с каким напряжением ей давалось это спокойствие. Волновался. И не он один. Пайлин тоже с тревогой посматривал на Наири.