Я выдыхаю. Тяжело и протяжно. Прохожусь ладонями по лицу, осматриваю людей и мигающие лампы на машинах, а затем прижимаю пальцами глаза. Ариадна здесь. Я идиот, которому хочется верить, будто все это чушь, будто все это неправда.

Я поддаюсь эмоциям и потому проигрываю.

– Ладно, я должен позвонить.

Собираюсь отойти, как вдруг Бетани хватает меня за руку. Я оборачиваюсь, она мне в глаза смотрит довольно жалостливо, сочувствующе, а это злит и бьет еще сильнее.

– Что?

– Мне жаль.

– Да брось, Бетани. С чего вдруг тебе жаль? Ты ведь совсем не знала Ари.

– Не говори так.

– Но это правда. Вы были знакомы от силы пару недель, а общались пару дней.

– Это не значит, что мне наплевать на происходящее, ясно? – Девушка обижено губы надувает, а я по привычке закатываю глаза. – Что? Почему ты мне не веришь? Неужели ты думаешь, что я не успела привязаться к Блэк?

– Да, я именно так и думаю.

– Но почему? Почему ты...

– Потому что у меня даже в мыслях не укладывается, что это совершила Ари. Я себе этого представить не могу, и я не верю, не верю до сих пор. А ты поверила. Вот и все.

Я покачиваю головой и ухожу, чтобы позвонить Монфор. Думаю, им нужно узнать о том, что случилось. И я почти уверен, что информация им по душе не придется, пусть она и означает, что Ариадна здесь, в Астерии, дома.

Мне отвечает Мэри-Линетт бодрым голосом:

– Монфор у телефона.

– Здравствуйте. Это я... Мэтт. – Сжимаю пальцами переносицу. – Говорить можете?

– Конечно. Что-то случилось?

– Ари вернулась.

Несколько секунд женщина хранит молчание, и я слышу только тяжелое дыхание и шуршащие помехи. Однако затем Монфор спрашивает:

– Ты уверен?

– Я уже давно ни в чем не уверен.

– Где она?

– Сейчас я нахожусь на Трейкот-Стрит. Возле дома директора Барнетта. Он мертв.

– Директор? – Не понимая, восклицает женщина. – Директор умер?

– Его убили, но, знаете, скорее всего... – Я запинаюсь и беглым взглядом осматриваю людей, мельтешащих перед глазами. Слова никак не срываются с языка. Это же дикость, у меня горло сдавливает от одной только мысли, что Ари подвесила Барнетта к потолку. – Я думаю, что, скорее всего... скорее всего, это сделала Ари. Ари его убила.

Жду, что сейчас Мэри-Линетт бросит трубку или же скажет, что я спятил, но она не принимается спорить. Она вздыхает, зовет Норин, а потом рабочим тоном интересуется:

– Нам стоит приехать?

Я удивлен подобной реакции и недоуменно вскидываю брови.

Неужели все вокруг, так или иначе, уже не верят в добрую сторону Ари?

– Знаете, нет. Я думаю, вам не стоит светиться. Но вы должны были узнать.

– Верно. Разузнай поподробнее, что к чему, а затем к нам возвращайся.

– Хорошо.

– Справишься?

– Без проблем.

Мэри-Линетт бросает трубку, а я застываю в нерешительности. Кажется, только мне до сих пор не верится, что Ариадна способна на убийство. Наверняка, и Барнетта убила не она, а Меган фон Страттен или ее приспешники. Сама Ари внутри невероятно добрая. Она не сумела бы перейти черту, я уверен. И меня она не собиралась убивать. Нечто сильное и дьявольское засело в ее голове и руководит ее поступками. Но Ариадна борется, она будет бороться. Я точно знаю.

Я возвращаюсь к Бет и Хэрри. Они до сих пор стоят напротив полицейских машин и молчат, проглатывая слова, которые непременно должны сойти с языка, но так и остаются лишь несказанными мыслями. Брат поднимает подбородок, когда я оказываюсь рядом.

– Ты... – Он сглатывает и пробует снова. – Ты сказал?

– Да. Я предупредил их, но они не приедут.

– Почему? – Щурится Бетани. – Они ведь так долго ее искали.

– Но Ари здесь нет, – взмахнув руками, напоминаю я. – И, приехав, они лишь многих людей заставят задуматься о том, что они здесь забыли. Это подозрительно.

– Ладно. Но что тогда дальше?

– Нужно пробраться в дом, посмотреть, какая там обстановка.

– Серьезно? – Бет нервно усмехается, сплетая на груди руки, и кивает. – Дерзай.

– Думаешь, это нереально?

– Думаю, это глупо. Тебе нужны снимки? Договорились, они будут. Нужны зацепки? Я расскажу обо всем, что узнаю, но пробираться на место преступления, смотреть на труп, не чересчур ли это, Мэтт?

– Мне просто кажется, что...

– ...что ты заигрался. Очнись, никто из нас способностями не обладает. – Девушка на меня смотрит почти осуждающе, ее карие глаза светятся недоверием и страхом.