Лорда Дарвиса так и не было, и я решила заняться написанием письма родителям.

О чем можно рассказать?.. Задумавшись, пришла к выводу, что о многом родным знать не стоит, а о еще большем мне не стоит распространяться. Значит, писать буду о том, как добралась и как я их люблю. Благо темы благодарные и безопасные.

Едва я аккуратно вывела фразу 'любимые и дорогие батюшка и матушка', как входная дверь комнаты открылась, и в проеме появился мой непосредственный начальник.

Зашел и сразу, не отходя от двери, дернул за шнур, вызывая лакея. После прошел к дивану и расположился там с грустным вздохом:

– Эти королевские обеды заморят меня окончательно.

Мне повезло больше, чем лорду: я не обязана появляться на каждой королевской трапезе и могу спокойно поесть в своих комнатах. У помощников вообще гораздо более низкий уровень ответственности, и выдвигаемых к ним требований тоже несравнимо меньше.

Лорд поймал мой сочувственный взгляд и улыбнулся:

– Искреннее сострадание. Мне приятно, леди Лииса, что вы переживаете за меня.

– Нас, земляков, тут всего двое. Мы должны помогать друг другу и поддерживать. Иначе просто не продержимся, и нас с вами съедят местные леди.

– Это вас они съедят, а мой изможденный труп сгодится, разве что, на бульон. Нет, определенно, королевские обеды есть ни что иное, как извращенная пытка голодом при обильно накрытом столе.

Вежливый стук в дверь. Появился лакей.

– Любезный, принесите мне тот же обед, что и вчера.

Мужчина поклонился и поспешил выполнить поручение.

– Он помнит, что вы заказывали вчера?- конечно, мне было любопытно. Во дворце не пять человек живет, не может же прислуга помнить предпочтения всех и каждого? Или может?

– Конечно. Это же дворец. Требования к персоналу очень высокие.

Ничего себе. Вот тебе и невысокий уровень ответственности.

– Кстати, скажу, пока не забыл: хочу познакомить вас с одним человеком. С ним мы будем частенько сталкиваться в деле расследования. Да какой там сталкиваться - плотно сотрудничать мы с ним будем.

Я хотела расспросить о личности, с которой мне предстояло знакомство побольше, но в этот момент снова раздался стук, и в двери показался давнишний лакей с тележкой, заставленной едой, и внимание лорда Дарвиса целиком и полностью сосредоточилось на пище.

– Отлично, отвезите ко мне в кабинет, - и, немного повернув голову в мою сторону, но следя взглядом за вожделенной тележкой, предупредил.
– Леди Лииса, не отлучайтесь: наш гость скоро должен явиться.

Все. На ближайшие двадцать минут лорд для общества потерян.

Я снова посмотрела на начатое письмо. Как писать, что скучаешь, если на скуку времени нет совершенно. Дни такие насыщенные, что только сегодня у меня нашлось время хотя бы вспомнить о надобности написать родным. Так много впечатлений. Еще бы! Для девушки, никогда не путешествующей и имеющей очень ограниченный и узкий круг общения, такой расклад был неизбежен с самого начала.

Профессор Торн, мой научный руководитель, всегда говорил, что трудные обстоятельства открывают иные возможности, которые мы бы не заметили, будь все вокруг светло и радужно. Он всегда утверждал, что моя аномалия дала мне шанс, не доступный другим, и часто с отеческой улыбкой говорил: 'Может, хоть из тебя выйдет что-то путное'. В отличие от других леди моего статуса, мне не на что было отвлекаться: ни подруг, ни кавалеров - только родные, книги и учеба.

'Потерянное поколение. Думают, что если они могут сиять - это высшее достижение в жизни и они на весь период пребывания на земле облагодетельствовали мир. Запомни, Лииса: ни ты, ни они ничего не сделали, чтобы родиться такими, какие вы есть, поэтому судить людей нужно по тому, чего они достигли, прилагая усилия. Ничто так не ценится, как достигнутое многими стараниями'.

И я старалась, очень старалась. И никогда не буду жалеть об этом. Благодаря профессору, я осознала в полной мере, что сияние мне не нужно. Я завоевывала трудолюбием то, что другим доставалось даром, и каждая победа придавала мне уверенности. Семья давала мне безоговорочную любовь, профессор научил бороться и воспринимать себя, как нечто цельное и, в какой-то степени, даже привилегированное, а не ущербное и недоделанное.