«Потому что они не нужны!» — считал Вася, но взрослые только смеялись. Они сами все еще были маленькими и ждали кто доброго волшебника, кто добрую фею, которые решат за них все проблемы и наладят им жизнь. Некоторые каждые выходные отправлялись на речку ловить золотую рыбку, но встречали исключительно злого джинна да змея Горыныча, и (смелые люди!) после таких встреч едва приползя домой на следующую неделю рисковали опять. Вот как хотелось им волшебства, сказки и добра! Много-много добра! Как в сказке.

А Вася больше не верил в волшебников. Он уже знал правду.

Вот как это произошло. «Хочу встретиться с добрым волшебником!» — решил Вася, когда был совсем-совсем маленьким, а вовсе не большим, как сейчас. На прошлый день рождения.

И сразу появился добрый волшебник. Он сказал Васе:

«Теперь все у тебя будет хорошо! И ты будешь хорошим. И родители у тебя будут только хорошими. И кормить тебя будут только хорошо. А вот гулять одного больше не пустят, чтобы тоже всем было хорошо. Хорошо?»

«Нет», — сказал Вася.

И сразу рядом с добрым волшебником, откуда ни возьмись, появился злой волшебник.

«Молодец, Вася! — радостно воскликнул он, — твое желание исполнится! Теперь все у тебя будет плохо! И ты будешь плохим. И папа с мамой будут только плохими и будут заставлять тебя есть невкусную кашу и убирать за собой игрушки. И не будут покупать тебе больше одного мороженого. И вообще перестанут тебе надоедать и уйдут куда-нибудь. Разве плохо?»

«Плохо!» — закричал добрый волшебник.

«Хорошо!» — закричал злой.

Споря, кто более прав, они бросились друг на друга с кулаками… Но только в придуманных сказках добро всегда побеждает зло. На деле — все очень переплетено и непонятно. Так получилось и на этот раз: оба старавшихся ради Васи драчуна сшиблись… и вдруг провалились друг в друга, как в зеркальное отображение. И исчезли. Оба. Не стало больше ни доброго, ни злого волшебника. Но Васю это совсем не опечалило.

Наоборот. Он увидел, что все хорошее хорошо только с одной стороны. А с другой — плохо. А плохое — когда-то или для кого-то хорошо. А главное — все, что могли сделать волшебники, могли и Вася со своими родителями, если бы не стали ждать помощи от не пойми кого, а собрались бы, встали, взяли — и сделали. Правильно?

Но тогда — какие же это волшебники, те, что притворяются ими? И зачем тогда нужны?

Вот ведь как.

«Сказок нет! — говорил с тех пор Вася. — Только мы сами делаем свою жизнь сказкой!

«А волшебников? Добрых и злых? Тоже нет?» — удивлялись взрослые, по привычке надеясь на скорое прибытие голубого вертолета с эскимо и решением прочих проблем.

«Тоже нет!» — говорил Вася.

И загадочно улыбался. Глупые взрослые. Не понимают самого простого: мы все — волшебники. Иногда — злые, чаще — добрые. Совсем не сказочные волшебники.

Обычные.

Тишина длилась еще минуту после того, как я закончил. Нет слов — лучшая похвала.

Сначала дядя Люсик почесал затылок, что сиял нарождающейся лысиной как луна в редколесье. Теперь задумчиво скреб подбородок:

— Очень неплохо. Даже хорошо. Вот только имя… Ведь герой почему-то мальчик. Это неправильно. Есть непонятные слова. Но ангелу простительно. В общем отлично. Дуализм, переплетение смыслов, глубина… И… нам надо поговорить с тобой, Чапа. Зайди ко мне после занятия. Кто остался? Тома, прошу.

Еще под впечатлением от моего рассказа, народ с жаром в глазах вскинулся на Тому: что второй ангел отчебучит? Это ж так здорово — безнаказанно слушать ангелов, если слушать их, вообще-то, запрещено. Но тут вам не там. Красиво обойти закон — любимая забава местных.

Некоторые даже переползли поближе. Часовой в башенке изумленно повернулся: что происходит? Заговор? Назревающий мятеж? Секреты от власти ни при каком режиме не поощряются ни в одном государстве: ни при монархии, ни при видимости демократии. Третьего ни дано, ведь анархия не власть, секретствуй до посинения.

Заметив среди нас папринция, стражник облегченно перевел орлиный взор в зеленую даль.

Тома кашлянула в кулачок, спинка выпрямилась, глазки брызнули яркими лучиками.

— Сказание житейское о сестрице Алё… нет, просто сказание.

…Жили-были сестричка и… еще сестричка. Две жили сестрички. Одна звалась Василиса Прекрасная — ведь не было краше нее на свете. Другая — Василиса Премудрая, потому что красотой не вышла, а замуж хотелось. Взбрело однажды Прекрасной из лужицы напиться.