Сэр Уильям распластался на сиденье; он лежал с закрытыми глазами и тихонько постанывал:

— Ой, батюшки мои, ой, как мне худо… И зачем меня только понесло… И когда же эта тряска кончится…

Энрико и Карузо, напротив, чувствовали себя превосходно. Они сидели рядком, вертели головами, разглядывая проносящиеся мимо «картинки», а когда им надоедало — принимались распевать свои песни, одну за другой, без передышки. Я чуть не рехнулся от этого поросячьего концерта! В конце концов я не выдержал и сказал:

— Послушайте, ребята, пожалели хотя бы сэра Уильяма! Сколько можно глотки драть?

— Энрико, его хомячество опять чем-то недовольно! — пропищал Карузо.

— Ой-ой-ой! Как страшно! — притворно скуксился Энрико.

— Придется нам его послушаться, а не то он… — начал было Карузо.

— А не то он еще возьмет и… — подхватил Энрико.

— Энрико, давай лучше вспомним наше «Правило номер один», — не дал ему договорить до конца Карузо.

— Правило первое! — крикнули они дружно хором. — Не трогать ни за что его хомячество, иначе он ответит нам пукачеством!

И откуда эти мерзкие хряки берут свои шуточки? Кто им нашептывает всякие гадости? И ведь знают, чем меня поддеть! Я весь дрожал от ярости, но виду не показал.

— Ваши шуточки сейчас более чем неуместны, — холодно произнес я. — Речь идет о жизни и смерти. Мы едем по делу, а не на увеселительную прогулку, а вы…

— Ах, ну да, конечно! — Энрико стукнул себя лапой по лбу. — Как же я забыл! Нас же не просто так с собой взяли! У нас же дело! Экскурсия в жизнь!

— Путевка в жизнь! — подхватил Карузо. — Эх, брат Энрико, давай нашу, походную! Запевай!

И певуны заголосили во всю глотку:

Ну все, мое терпение лопнуло! Это же надо такое придумать! Я же ведь их не трогаю! И ничего не говорю об их сказочном свинстве, в прямом и переносном смыслах! О том, как они себя ведут и что у них творится в клетке! Настоящий свинарник, доложу я вам! Ладно, сейчас я вам покажу. Я только встал на задние лапы и изготовился к атаке, как с заднего сиденья донеслось:

— Фредди, дружок, ну что ты там опять пыжишься?! Песня получилась, по-моему, очень веселая! Мне даже как-то лучше стало! Спасибо, мальчики! — сказал сэр Уильям, обращаясь к Энрико и Карузо.

Сэр Уильям — личность, конечно, значительная, но чувство юмора у него, прямо скажем, специфическое. В шутках он разбирается, как мучной червяк в абрикосах. Если так пойдет дальше, то завтра его сиятельство решит составить себе придворную труппу из этих записных комиков. Тогда пиши пропало! Могу себе представить, какие шуточки пойдут у них в ход. На потеху сэру Уильяму, которого ничем не проймешь.

Подозреваю, что и сейчас эта парочка едет с нами только потому, что так захотел сэр Уильям, который уже без этих клоунов шагу ступить не может.

Когда мы созвали большой военный совет для обсуждения «Операции „Х“» (название, между прочим, придумал я!), вопрос о том, кто поедет, а кто нет, даже не обсуждался. Потому что были вопросы и поважнее. Сначала нужно было в принципе решить, что делать в сложившейся ситуации.

— Про газету можно забыть! — сказала Лиза. — Дохлый номер. Пока на этот материал кто-нибудь обратит внимание, пока разберутся, пока то да се, хомяков давно уже сотрут с лица земли.

Я кивнул. «Что верно, то верно. Председатель ждать не будет», — подумал я.

— Надо искать другой путь! — продолжила Лиза и обвела глазами собравшихся. Собравшиеся — это мастер Джон, я и наша достопочтенная троица — сэр Уильям, Энрико и Карузо. Мы, звери, тоже принимали участие в большом военном совете, который проходил за письменным столом мастера Джона. Сэр Уильям самостоятельно добрался до «места назначения». А вот морских свинок доставил собственноручно мастер Джон. Потому что на такую высоту им самим не запрыгнуть, а по веревочной лестнице этим двум тюфякам тоже не забраться.