— Он сказал мне, что не понимает, какое отношение это завещание может иметь к вам, — ответила леди Кардейн.

— Что касается этого, — воскликнул Фиппс, — то я думаю, что нам придется еще много раз иметь дело с ним: каким образом попало оно в руки Врелитта? Ведь оно увезено было из Доун-Хэд-Парка господином Постлетуайтом и, насколько нам известно, оно было у Постлетуайта в тот момент, когда бедный старичок был убит.... Между прочим, леди Кардейн, могу я вас спросить, кто же, по этому последнему завещанию, наследует все состояние сэра Джемса?

— Его племянник — тоже Джемс Кардейн — сын сестры моего покойного мужа — мальчик девятнадцати лет.

— Так... несовершеннолетний! Вероятно, сэр Джемс назначил попечителя?

— Да. Одним словом, попечительство ведает всем состоянием, которое переходит к моему племяннику по достижении им совершеннолетия. Мне же в течение месяца со дня смерти должна быть только выплачена сумма в десять тысяч фунтов.

— Так!.... Значить, есть попечители и душеприказчики. Кто же именно?

— О, это я знаю: один из них господин Постлетуайт, а другой господин Врелитт.

Полицейские чиновники еще раз в изумлении посмотрели друг на друга и обменялись удивленными взглядами.

— Ага! — воскликнул Фиппс. — Мне кажется, что я догадываюсь, в чем дело: господин Постлетуайт, вероятно, передал завещание Врелитту, после того, как вернулся из Доун-Хэд-Парка.

Однако, Крофт совершенно не был согласен с этим предположением.

— Почему вы думаете, что Постлетуайт передал завещание Врелитту? — спросил он. — Ведь Постлетуайт не знал же, что будет убит в эту ночь!

— А каким же образом мог Врелитт получить это завещание? — спросил Фиппс. — Мне кажется, что мое предположение единственно логичное. Постлетуайт, вернувшись от сэра Джемса, зашел к Врелитту, чтобы все рассказать ему и оставил у него завещание.

— Нужно спросить самого Врелитта, каким образом завещание оказалось в его руках, — пробормотал Крофт. Он повернулся к леди Кардейн, на которую посмотрел очень холодно, как бы давая тем понять, что она еще не находится вне всяких подозрений.

— Объяснил ли вам Врелитт, почему он до сих пор не поставил вас или ваших поверенных в известность о существовании этого завещания? — спросил он.

— Да, конечно, он сказал мне, что из деликатности, не хотел говорить об этом до похорон и вообще в первые дни после кончины моего мужа, — ответила она.

— Ведь похороны сэра Джемса были уже много дней тому назад, — довольно неуместно заметил Крофт, — И вообще, я многое не понимаю в этом деле, прибавил он.

— Что же, в конце концов, — начала леди Кардейн, переводя лукавый взгляд с Крофта на Фиппса, — продолжаете ли вы считать меня еще виновной? Мне бы очень хотелось это знать!

— Я не вхожу в состав присяжных, сударыня, — резко ответил Крофт. — И не мое дело выносить приговоры. Во всяком случае, я очень вам благодарен за то, что вы нам рассказали. Однако, по моему мнению, это происшествие с завещанием еще больше запутывает дело.

— Я не вполне согласен с вами, Крофт, — заметил Фиппс, — и не нахожу, чтобы дело еще больше запуталось: напротив, я думаю, что мое объяснение правильно и что Постлетуайт сам передал это завещание Врелитту.

— А я не думаю этого, — упрямо настаивал на своем Крофт. — И вообще я не думаю, чтобы это завещание попало к Врелитту больше двадцати четырех часов тему назад.

— Но объясните же, господин Крофт, что заставляет вас предполагать это? — воскликнула леди Кардейн.

Крофт все больше горячился.

— Я хорошо знаю Врелитта, — сказал он. — Такой человек, как он, тотчас же после убийства Постлетуайта сообщил бы, что в его руках находится завещание. Все это сказки, что он ожидал, пока пройдут похороны, и т. д. Верно только то, что это завещание лишь недавно, быть может вчера, попало в его руки. Но от кого он мог его получить, — вот, что нам важно узнать.

Никто не ответил на этот вопрос. Фиппс сидел за своим письменным столом и, казалось, с большим вниманием рассматривал свой бювар. Леди Кардейн в изумлением и молча уставилась на Крофта.

Крофт обратился к ней.

— Мы расспросим Врелитта обо всем, — сказал он.

— Отлично, — сказала она. — Конечно, я ничего не могу сказать вам в ответ на ваши предположения. Я только могла передать вам то, что сказал мне сам Врелитт. По всей вероятности, вы сами увидитесь с ним, не правда ли? Думаете ли вы, что нахождение завещания в его руках имеет отношение к убийству в Палланге?