– Проходи, садись, - мягко и совсем не по-военному пригласил к нему за стол майор. Я прошел через весь кабинет и присел на край стула с противоположной стороны стола. Тот был завален какими-то папками, листами с большими и маленькими печатными текстами. – Как поживаешь?

– Спасибо, нормально…

– Как батюшка? – поинтересовался он мягко и совсем уж по-отцовски. Мне стало спокойно, словно я сидел в кабинете у старого знакомого моего отца.

– Спасибо. Все нормально.

– Да… твоим отцом нужно гордиться… - протяжно в задумчивости произнес он и замолчал.

Я не понимал к чему он вспомнил моего отца и к чему клонит. Наступила минутная тишина.

– Прости, задумался, вспоминал, - вновь заговорил майор и объяснил свое молчание. – Ну, давай ближе к делу! Не против?

– Нет, - конечно я был не против.

– Что вы везли от Чемоданова? – сразу в лоб задал он вопрос. С одной стороны, услышав причину нашего вызова, я облегченно выдохнул, но потом я стал задавать себе вопрос, а почему он интересуется именно Чемодановым и его пакетом.

– Пакет.

– Какой? Что было в нем? – как-то резко и внезапно грубо вскрикнул «особист».

– Я не знаю, товарищ майор! – растерявшись от неожиданности промямли я.

– Так вы что, даже не спросили у него, что внутри? И сами не посмотрели? – уже более мягким и вкрадчивым голосом спросил майор.

– Так он же был запечатан и перевязан бечевкой. Мы не вскрывали его. А у Чемоданова мы не спрашивали, что в нем. Во-первых, мы считали это неприличным и нарушающим субординацию, а во-вторых, мы очень хорошо относились к нему, поскольку и мы ему нравились. А потом, нам же было не тяжело передать тот маленький сверток.

Майор сверлил меня взглядом пока я говорил. Когда я замолчал он отвел глаза от моего лица и стал смотреть поверх моей головы. Он закурил и, выпуская в потолок кольца дыма, молчал.

– А у кого все это время лежал пакет?

– У Строгина…

– Может он его вскрывал? Не знаешь?

– Уверен, что не вскрывал! Когда мы его передавали, он был также перевязан и заклеен.

– Значит никто из вас так и не узнал, что в нем?

– Так точно!

– Хмм… Скажи, а что ты думаешь о Чемоданове? Что он, доволен жизнью или нытик какой-нибудь?

– Не знаю, товарищ майор. Мы его и видели то несколько раз. Мы же курсанты и офицеры нечасто с нами общались. А Чемоданов был добр к нам, учил наводить, не заносчив. О его взглядах ничего не могу сказать, не знаю.

– Ну а что у вас говорят о Пахоменко?

– Эээ…говорят, что сняли из-за сына…

– А еще?

– Больше ничего не слышал.

– А не говорил ли Чемоданов о Пахоменко или его сыне? Не помнишь?

– Нет, не говорил.

– Уверен?

– Уверен!

– Ну, хорошо! Свободен!

– Разрешите идти? – я встал.

– Иди и позови ко мне Строгина.

– Есть!

Я вышел. Как только за мной закрылась дверь ко мне подскочили Строгин и Чуев.

– Ну? Что спрашивал? – почти в один голос прошипели они.

– О Чемоданове.