Борисоглебский, 6. Из лирического дневника 1914—1922
вернуться

Цветаева Марина Ивановна
Шрифт:

4 сентября 1914

«Под лаской плюшевого пледа…»

Под лаской плюшевого пледа Вчерашний вызываю сон. Что это было? — Чья победа? Кто побежден? Всё передумываю снова, Всем перемучиваюсь вновь. В том, для чего не знаю слова, Была ль любовь? Кто был охотник? Кто — добыча? Всё дьявольски-наоборот! Что понял, длительно мурлыча, Сибирский кот? В том поединке своеволий Кто в чьей руке был только мяч? Чье сердце — Ваше ли, мое ли — Летело вскачь? И все-таки — что ж это было? Чего так хочется и жаль? — Так и не знаю: победила ль? Побеждена ль?

23 октября 1914

«Сегодня таяло, сегодня…»

Сегодня таяло, сегодня Я простояла у окна. Ум — отрезвленней, грудь свободней, Опять умиротворена. Не знаю, почему. Должно быть Устала попросту душа, И как-то не хотелось трогать Мятежного карандаша. Так простояла я — в тумане — Далекая добру и злу, Тихонько пальцем барабаня По чуть звенящему стеклу. Душой не лучше и не хуже, Чем первый встречный — этот вот, — Чем перламутровые лужи, Где расплескался небосвод, Чем пролетающая птица, И попросту бегущий пес, И даже нищая певица Меня не довела до слез. Забвенья милое искусство Душой усвоено уже. — Какое-то большое чувство Сегодня таяло в душе.

24 октября 1914

Германии

Ты миру отдана на травлю, И счета нет твоим врагам! Ну, как же я тебя оставлю, Ну, как же я тебя предам? И где возьму благоразумье: «За око — око, кровь — за кровь!», — Германия — мое безумье! Германия — моя любовь! Ну, как же я тебя отвергну, Мой столь гонимый Vaterland [6] Где всё еще по Кенигсбергу Проходит узколицый Кант, Где Фауста нового лелея В другом забытом городке — Geheimrath Goethe [7] по аллее Проходит с веточкой в руке. Ну, как же я тебя покину, Моя германская звезда, Когда любить наполовину Я не научена, — когда — От песенок твоих в восторге, Не слышу лейтенантских шпор, Когда мне свят святой Георгий Во Фрейбурге, на Schwabenthor [8] Когда меня не душит злоба На Кайзера взлетевший ус, — Когда в влюбленности до гроба Тебе, Германия, клянусь! Нет ни волшебней, ни премудрей Тебя, благоуханный край, Где чешет золотые кудри Над вечным Рейном — Лорелей.

6

Отечество (нем.).

7

Тайный советник Гёте (нем.).

8

Швабские ворота (нем.).

1 декабря 1914

«Радость всех невинных глаз…»

Радость всех невинных глаз, — Всем на диво! — В этот мир я родилась — Быть счастливой! Нежной до потери сил, … … … … … … … … … … … … Только памятью смутил Бог — богиню. Помню ленточки на всех Детских шляпах, Каждый прозвеневший смех, Каждый запах. Каждый парус вдалеке Жив — на муку. Каждую в своей руке Помню руку. Каждое на ней кольцо — Если б знали! — Помню каждое лицо На вокзале. Все прощанья у ворот. Все однажды… Не поцеловавший рот — Помню — каждый! Все людские имена, Все собачьи… — Я по-своему верна, Не иначе.

3 декабря 1914

1915

«Безумье — и благоразумье…»

Безумье — и благоразумье, Позор — и честь, Всё, что наводит на раздумье, Всё слишком есть Во мне, — все каторжные страсти Свились в одну! Так в волосах моих — все масти Ведут войну. Я знаю весь любовный шепот, — Ах, наизусть! — — Мой двадцатидвухлетний опыт — Сплошная грусть. Но облик мой — невинно-розов, — Что ни скажи! — Я виртуоз из виртуозов В искусстве лжи. В ней, запускаемой как мячик, — Ловимый вновь! — Моих прабабушек-полячек Сказалась кровь. Лгу оттого, что по кладбищам Трава растет, Лгу оттого, что по кладбищам Метель метет… От скрипки — от автомобиля — Шелков — огня… От пытки, что не все любили Одну меня! От боли, что не я — невеста У жениха. От жеста и стиха — для жеста И для стиха. От нежного боа на шее… И как могу Не лгать, — раз голос мой нежнее, Когда я лгу…

3 января 1915

«Легкомыслие! — Милый грех…»

Легкомыслие! — Милый грех, Милый спутник и враг мой милый! Ты в глаза мои вбрызнул смех, Ты мазурку мне вбрызнул в жилы! Научил не хранить кольца, — С кем бы жизнь меня ни венчала! Начинать наугад с конца, И кончать еще до начала. Быть как стебель, и быть как сталь В жизни, где мы так мало можем… — Шоколадом лечить печаль, И смеяться в лицо прохожим!

3 марта 1915

«Сини подмосковные холмы…»

Сини подмосковные холмы, В воздухе чуть теплом — пыль и деготь. Сплю весь день, весь день смеюсь, — должно быть Выздоравливаю от зимы. Я иду домой возможно тише. Ненаписанных стихов — не жаль! Стук колес и жареный миндаль Мне дороже всех четверостиший. Голова до прелести пуста, Оттого, что сердце — слишком полно! Дни мои, как маленькие волны, На которые гляжу с моста. Чьи-то взгляды слишком уж нежны В нежном воздухе, едва нагретом… — Я уже заболеваю летом, Еле выздоровев от зимы.

13 марта 1915

«Хочу у зеркала, где муть…»

Хочу у зеркала, где муть И сон туманящий, Я выпытать — куда Вам путь И где — пристанище. Я вижу: мачта корабля, И Вы — на палубе… Вы — в дыме поезда… Поля В вечерней жалобе… Вечерние поля в росе, Над ними — в'oроны… — Благословляю Вас на все Четыре стороны!