Лима, Огайо, 45802

Рональду Хаббарду, генеральному директору

доктору Льюису Линднеру, главному врачу государственной клиники в Лиме

Лима, Огайо, 45802

3 мая, 1980.

Уважаемые мистер Хаббард и доктор Линднер, я обратил внимание на то, что в ближайшее время состоится внеочередное собрание персонала клиники, на котором будет обсуждаться мое лечение. В соответствии с рекомендациями моих адвокатов, я должен сообщить вам о том, что не буду сотрудничать с Департаментом психического здоровья штата в ходе данного внеочередного собрания и отвечать на вопросы или проходить какие-либо психиатрические обследования, которые вы приготовили для меня, без моего адвоката и независимого эксперта-психиатра, нанятого мной.

Я прошу разрешения полной записи обследования для возможности использовать их в суде, по решению моих адвокатов, а также возможность пригласить представителей прессы. В заключение, я надеюсь, что штат позволит мне защитить свои гражданские права, если он хочет сотрудничать со мной.

Уильям Миллиган».

Копии: адвокатам Алану Голдсберри и Стиву Томпсону, доктору Вермьюлену и доктору Тимоти Морицу.

Письмо Мэри Алану Голдсберри:

4 августа 1980.

«Дорогой Алан,

Билли определил стратегию, которой необходимо придерживаться для того, чтобы устроить его будущее. Его подавляет неизвестность. Билли убежден, что самое важное сейчас — это знать, когда закончится его заточение в клинике. Миллигана настолько угнетает неопределенность его дальнейшей судьбы, что, по его словам, он предпочел бы сидеть в тюрьме: там, по крайней мере, известно, когда ты выйдешь на свободу. При этом он хотел бы весь срок заключения находиться в одиночной камере.

С уважением,

Мэри».

Письмо Миллигана Алану Голдсберри:

9 августа 1980 г.

«Дорогой Алан,

Я давно собирался написать это письмо, но не мог подобрать нужных слов. В некотором смысле, я должен вернуть достигнутый результат — заново научиться быть самим собой — настоящим Билли Миллиганом.

Если же наступят неблагоприятные времена, то я смогу рассчитывать только на ваше благоразумие и рассудительность, чтобы принять наилучшее для себя решение. Во мне не остается веры и надежды. Я часто думаю, что обстоятельства возьмут надо мной верх и вновь наступят времена былого хаоса. Иногда я ловлю себя на мысли, что мы давно должны были убить Билли Миллигана.

Паршивых времен было много, но так дерьмово, как сейчас, мне еще никогда не было. Я уже не надеюсь на чью-либо помощь. Но все-таки мне кажется, что мы можем жить по-другому. Кэти, миссис Мур и я были в заключении у Челмера на протяжении многих лет. Думаю, в этом и кроется причина того, что я не могу воспринимать наших надзирателей как врачей. Все эти годы и месяцы борьбы порядком измучили меня. Произошло то, что должно было произойти.

Я знаю, что мы создали этот беспорядок сами — правда, с небольшой помощью представителей государства. Но мне больно думать, что, в конце концов, они будут смеяться последними.

Билли».

В следующий понедельник лидеры заключенных, Толстяк Беккер и Арни Логан из зоотерапии, собрались в столярке, чтобы решить, как им следует отреагировать на неожиданную волну агрессии, обрушившуюся на их деятельность.

Мы собрались, — сказал Зак старику Пэпи Мэссинджеру. — никого не пропускай, пока мы здесь!

Два помощника Пэпи, работавшие на отрезном станке, взяли по куску стропил и встали у входа в мастерскую. А в сушилке лидеры уже взяли кофе и начали обсуждать препятствия, которые чинили им санитары.

— В зоотерапии дела вообще ни к черту, — сообщил Арни Логан. — Многих наших парней избили без всякого повода.

— Мы попробовали все, что можно, — добавил Беккер. — И путем дипломатии, и через суды: я даже через федеральный суд прошел, но результата никакого. Администрация даже разговаривать с нами не хочет!

— Мы снова хотим стать теми, кем были! — подхватил Зак. — Им надо дать пинка под зад, чтобы они, наконец, поняли, что мы тоже люди.

— Нам нужно немедленно придумать план и начать действовать! — заключил Толстяк. По его лицу было видно насколько серьезны его намерения. — Иначе, они настроят нас друг против друга. Раньше им это удавалось, уверен, удастся и сейчас. А если они сделают это, мы снова будем полностью под их контролем. Поэтому мы должны действовать сейчас, пока мы еще достаточно сильны, чтобы дать отпор! Пока еще не поздно что-либо предпринимать.

Ленни предложил организовать групповой побег, но Аллен заметил, что это не устранит проблемы в учреждении: пациенты, которые останутся в Лиме, будут, как и прежде, страдать от несносного обращения. Зак высказал идею затеять всеобщий бунт, который позволит взять под контроль клинику. Но это предложение также решили пока отвергнуть.

— Что же мы должны сделать, чтобы до них дошло, что мы не шутим? — сокрушался Ленни.

— У меня есть связи с внешним миром, — заявил Логан. — Мы можем договариваться в обход начальства.