Яростное биение полыхающих очередей прервалось столь же внезапно как и вспыхнуло. Воздушным водоворотом от лопастей Иллари едва не сорвало с вершины метнувшейся макушки. Небо колыхалось туда сюда разогнавшейся качелью, падало с бока на бок, будто пыталось сложить пополам горизонт. "Соколарис" плеснул в глаза отраженным от стекол бликом белого солнца. Дерево по молодому гибко качнулось, словно уклоняясь от проносящегося вертолета. Ветки, обжигая ладони, рванулись из рук и Иллари с воплем кувыркнулся через все небо несколько раз туда и обратно. Припадочно ревущий "Соколарис" пошел на разворот. Вершины глухо шумели, а Иллари, которого сволокло, с трудом переводил дыхание в звенящем вопле ужаса, чудом удерживаясь за гнущуюся развилку ветвей. Подтянувшийся Иллари перемогая травлю разума обхватил ногами манишку дерева и волна ярости затопила суетящийся страх. Голова гудела и пульсировала как второе сердце. Он чувствовал себя потным насекомым на подкидывающемся крупе скачущего галопом жеребца. Сложный хлесткий ритм и причудливая игра мельтешащего света и теней. Иллари путался в затейливом переплетении ветвей, но с опасной высоты все было отлично видно как на ладони.

Подпрыгивая, коробка броневика вылетела на самое открытое место и словно опомнившись, слегка занося зад, резко затормозила. Остановившись на пол дороги броневик стряхнул с покатых бортов ошалелый десант и испуганно замигал фарами.

В жестокой отчаянности боя бардака нечаянности и предрешенности опускающегося молота бойни хватало с избытком. Не вырвавшись из жестокой огненной свары искореженная железная коробка второго армейского броневика попала под сокрушительный замес пушек "Соколариса". Уткнувшись радиатором в глубокий ров, истерическим кривляньем рыжего пламени догорала покореженная броне машина, которую сорвало на обочину дороги. Смерть под огнем своих-печальная реальность войны. Оба спешащих на подмогу броневика с десантом буквально чуть чуть запоздали с телекодируемой связью опознания. Этого "чуть" как раз и хватило для трагедии, возводя нулевую вероятность ошибки в степень солдафонского головотяпства. Разбрызгивая шипучие взвивающиеся в небо искры и маслянистый дым, прорезая горячие плеши трескучей сухой травы, ненасытный огонь выедал внутренности армейской машины. Перебежками с финтами уцелевшие солдаты веером разбегались деморализованные ошибкой пилота. Испуганно сторонясь они выворачивали в верх шеи и их страху мрачно вторило эхо.

Поднимая гейзеры пыли, разметая и расшвыривая ветки, сучья, кору и дерн "Соколарис" надвигающимся ужасом кинулся на них из света как из темноты. Дерзко озорничая и бешено монохромно блестя, как огромное с выпуклыми глазами насекомое, вертолет кружил точно куражился над беспомощно бегающими людьми. Он походил на сотворенное колдовством чудовище. Силой злобной и непобедимой.

На висках бульдожьего лица Иллари вздулись вены. Ладони горели будто ему пришлось ходить на руках по раскаленной плите. Ветер гнал в лицо, подстегивал его. Какие-то секунды он смотрел, лихорадочно осмысляя. Как на экзамене по войскам и вооружениям Фракены Иллари, томительно щурясь, стал вспоминать тактико-технические данные вертолетов типа "Соколарис".

"Лопасти несущего винта выдерживают многократное поражение боеприпасами малого и среднего калибра. Повышенный моторесурс и боевая живучесть. Наиболее важные системы машины дублированы на оба борта. Даже оплетка проводки выдерживает прямое попадание автоматных пуль. Конструкция фюзеляжа представляет цельно металлический монокок. Ванна броне кабины пилота выполнена из 10-миллиметровых листов алюминиевой брони. Лобовые стекла представляют прозрачные силикатные блоки толщиной 45 мм. Питание пушек ленточное, двухстороннее из двух патронных ящиков. Гибкие не перекручивающиеся рукава избавляют от перекосов патронов и их заклинивания. Благодаря селективному питанию пилот может выбрать тип снаряда (бронебойный или осколочно-фугасный) непосредственно во время боя."

"Соколарис" вибрировал бликами на стыке бронированного стеклянного колпака и камуфлированного овала фюзеляжа. И без того страшный нос уродовала турель с укрепленными на ней крупнокалиберными пушками. А под короткими кургузыми крыльями свисали ракеты и торчали дополнительные скорострельные пулеметы.

В крови жарко пылала убийственная ярость. Иллари закусил губу прогоняя внутреннее поскуливание. Его вершина клонясь тянулась в поисках прикосновения к соседним кронам, ища защиты от надвигающейся сверху винтокрылой машины.

Очередь выдаст его, но пули будут отскакивать от лобового стекла как бесформенные дождевые капли, не оставляя даже крохотных царапин. Мороз продирал до костей, а сохнущий пот в уголках глаз щипал и стягивал кожу. Словно овеществляя заклятие, Иллари рычал от досады и беспомощности но держался. Он весь как бы сплотился, обобщая невольный ужас неожиданно сорвавшейся с губ детской обзывалкой:

– Геликоптер воздух портил.

"Соколарис" неуязвимо поблескивал броней. Закладывало уши и еще что-то ... вывихнуто само устраняя чувство реальности.

Иллари надломил кончик ветки. Просто так. Чтобы вернуть себе некую правомерную категоричность рассуждений и внятность окончательного ответа. Тотальная забота о безопасности "Соколариса", как всякая сложно конструктивная идея, должна таить в себе точку порочной слабости. Пунктик. Ахиллесова брешь. Загоняя неминуемый страх настолько глубоко, чтобы он не мешал думать и принимать решения и, в то же время, использовать этот страх для быстроты действий. Иллари, под свесом зеленой кровли, перекинул руку через ветку и повис на изгибе локтя, отстегнул магазин и опустил его в пустой нагрудный карман разгрузки. Вынув из подсумка новый магазин с особой маркировкой защелкнул его в узкую прорезь снизу.

Порядок без оглядок.

Резко оттянул затвор на себя и отпустил, дав возвратной пружине вернуть затвор в первоначальное положение и дослать патрон в патронник.

Стволы турели, от замка до замка, поворачивались на сорок градусов. Иллари находился в зоне охвата пушек "Соколариса".

Выцеливая в прозор между ветвями, как следует упершись плечом в приклад, космодесантник задержал дыхание и потянул спусковой крючок ...

Не всякая дверь открывается в обе стороны. Кое что случилось не так. До этого невесомо содрогаясь, покачивающаяся махина вдруг вертикально ускорилась, показав тучное брюхо, и поменяла направление движения. Рокот лопастей, как эхо обвала, бесновался, сотрясая воздух. Свистящий рев турбин как бы оползал отступая за кромку плато. Лицо Иллари сделалось серым от усталости и досады, заостряя резкие черты лица. Охваченный ногами ствол под порывами ветра постанывал.