К моей речи присоединились гномы, которые уже почти собрались купить что-то из зачарованной рухляди по заоблачной цене.

Уже собравшись уходить, я вдруг поняла, что один из 'кинжалов' все еще светится во 'втором зрении'. Я подняла нож и повертела в руках. Обычный кухонный ножик с лезвием, которое от частых заточек стало напоминать полумесяц, и круглой деревянной рукояткой. Довольно острый. Но на нем лежало какое-то странное заклятие, что-то связанное с остротой, но толком разглядеть или почувствовать мне ничего не удавалось. Я сунула трофей в сумку, и отправилась к шашлыкам. По закону жанра эта вещица однажды мне пригодится, а если и нет, то будет служить сувениром из гномьей деревни.

Первое, что бросилось мне в глаза, когда я вышла к завтраку, это невероятная стерильная чистота обеденного зала. Слуги и раньше поддерживали в замке порядок, но это была какая-то новая грань чистоты. Витражи в окнах сияли, столы казались покрытыми чистым горным снегом, а не скатертями, расставленные в нишах древние рыцарские доспехи блестели свежеотполированным металлом.

Севила тоже сияла, на ней было ярко-синее платье, волосы уложены вокруг головы и украшены лентами, а на лице застыло предвкушение. Я почувствовала себя нищенкой, забредшей на королевский бал. Мне вдруг стало мучительно стыдно за вчерашнюю рубашку, штаны с пятнами от травы и нечищеные сапоги. Я-то намеревалась посетить кладбище сразу после завтрака и принаряжаться ради мертвецов не стала.

– По какому поводу все так разоделись?
– спросила я, глядя на наряды собравшихся замковых жителей.

– Ты не слышала?
– удивилась Севила.
– Сегодня приезжает из столицы его сиятельство герцог Раумский.

Я не слышала. Тайрен вчера что-то говорил о том, что его отец собирается навестить имение, но я не стала уточнять, а он не стал распространяться. Я поискала лорда взглядом и обнаружила, что он тоже не стал принаряжаться и явился на завтрак в такой измятой рубашке, словно он в ней же и спал. Тайрен с кислой миной внимал чему-то, что оживленно рассказывал ему управляющий, и, поймав мой взгляд, состроил умоляющую гримасу. Не отреагировать на нее было бы все равно, что пнуть голодного щенка. Я подошла к юноше и деловито откашлялась.

– Лорд Тайрен, у меня есть некоторые соображения по тому делу, которое мы вчера обсуждали, - заявила я, едва удержавшись от заговорщического подмигивания.

– Да-да, очень важное и срочное дело, - облегченно выдохнул Тайрен.
– Прошу нас извинить.

Он подхватил меня под локоть и поволок из зала.

– Бежим, - выдохнул он мне в ухо, щекотнув мою щеку прядью своих непослушных волос. Я едва удержалась от соблазна пригладить его прическу, точнее утреннее отсутствие таковой. Под отросшей копной волос у него угадывалась давно не обновлявшаяся модная стрижка. Видимо, с приездом в имение лорд перестал следить за своим внешним видом. Наверное, оно и к лучшему, столичные моды менялись стабильно раз в сезон и были одна нелепее и вычурнее другой.

Я с тоской оглянулась на накрытый стол, но перечить лорду не стала. Тайрен, впрочем, не забыл о пище телесной, он провел меня по лестнице для слуг на кухню.

– Батюшки, - всплеснула руками дородная женщина в цветастом фартуке. Повариха, догадалась я.
– Да я же только что отправила наверх завтрак! Вы что ж, совсем ничего не съели?

– Мы очень спешим по важному делу, Мелла, - соврал Тайрен.
– Ты не соберешь нам что-нибудь перекусить в дорогу?

– Вы себя угробите этими перекусами, - принялась распекать лорда повариха, сделав знак помощница, которая понятливо засуетилась, набивая холщевую сумку снедью.
– Совсем желудок не жалеете, а он у вас такой слабенький. Есть нужно не на бегу, а основательно. Где ж вам сил набраться, если вы тут поклевали, там поклевали, тем и живете. Да только поглядите на себя, кости сквозь куртку торчат, как только душа в теле держится!

Тайрен терпеливо выслушал кухарку. Кажется, эту речь он знал дословно и мог повторить по памяти. На мой же взгляд тощим лорд не был. Да, сухощавый и по-мальчишески стройный, но в его руках чувствовалась сила, а в движениях была видна грация танцора или фехтовальщика. Должно быть, травма стала настоящей трагедией для человека, привыкшего к тому, что его тело всегда было послушным и выносливым. Я уже знала, что каждый месяц Тайрен ездил в Семь Ключей, чтобы прогреть ногу в одном из горячих источников, и на время его хромота почти пропадала, но я видела, как он начинал припадать на левую ногу после дня в седле, и сколько сил он прикладывает к тому, чтобы не морщиться от боли. Увы, целебная магия была не всесильна.

Но сегодня лорд не обращал внимания на хромоту, он схватил в одну руку сумку, туго набитую чем-то, источающим пряный маняще-аппетитный запах, другой рукой он крепко держал меня и целеустремленно зашагал к конюшне.

– А у нас и правда есть какое-то важное дело?
– спросила я.

– Да, - заявил лорд.
– Нам крайне необходимо сбежать из замка хотя бы до вечера, потому что этого балагана я больше не вынесу.

– Твой отец приезжает?

– Вот именно, - Тайрен сморщился, словно откусил пол-лимона за раз.
– И мне придется с ним встретиться рано или поздно. Я выбираю поздно.

– Это не бегство, а тактическое отступление, - хмыкнула я. Тайрен кивнул на ходу, открывая двери конюшни. Здесь тоже было ненормально чисто, под ногами хрустела свежая солома, а конюх в поте лица орудовал скребницей в деннике вороной кобылки, на которой ездила Севила.

Туман был уже вычищен, хвост и грива были расчесаны, хоть сейчас на парад. Конь приветственно попытался куснуть меня за лицо, я привычно увернулась, шлепнув его по храпу. Тайрен оседлал свою лошадь, чалую по кличке Золотинка, и помог мне затянуть подпругу.