– Можем поговорить здесь или давайте выйдем на воздух, - предложил он, убирая отчет в большой сейф.

– Давайте прогуляемся.

Мы вышли в коридор, миновали несколько закрытых кабинетов, спустились с крыльца и присели на лавочку. Вес сразу закурил. Часовой отошел подальше, чтобы нам не мешать.

– О чем Вы хотели со мной поговорить?
– спросил лейтенант.

– В свое время, Вы обещали рассказать мне о туземцах. Возможно, по долгу службы, мне придется столкнуться с деревенскими жителями, а я о них ничего не знаю.

Вес внимательно посмотрел на меня.

– Что конкретно Вас интересует?

– Скажите, они могут оставаться в городе на ночь?

Вес улыбнулся.

– Аборигены должны покидать город до захода солнца, но, как Вы знаете, некоторые туземные женщины живут с офицерами и для них сделано исключение.

– Им выписывают пропуска?

– Да. Есть специальная форма, ее можно взять в комендатуре.

– А родственники могут приехать к такой женщине погостить?

Лейтенант нахмурился, похоже мои вопросы ему не особенно нравились.

– Такое возможно, - наконец ответил он, - как Вы понимаете, никто не будет специально следить за всеми туземцами, прибывающими в город. Конечно, кто-нибудь из родственников может остаться на ночь в сарае или на конюшне. В господский дом их не пустят.

Обдумывая следующий вопрос, я полез в планшетку за сигарами и случайно наткнулся на обломки стрелы, которые захватил из лагеря лесорубов. Наконечник больно оцарапал руку, и я вскрикнул от неожиданности.

Вес вздрогнул.

– Что такое?

Я выругался, достал стрелу и протянул лейтенанту.

– В лагере меня обстреляли. Вот, подобрал трофей, возможно он Вам пригодиться.

– Зачем?
– удивился Вес.

– Эту стрелу в меня выпустил один из людей Муки, думаю такие же используют при нападении на обозы. У нее оперение характерного цвета и наконечник интересной формы.

Следователь нахмурился, взял стрелу в руки, и осмотрел без особого любопытства.

– Не думаю, что она может нам пригодиться. Ее не с чем сравнить. Как я уже говорил, дикари вырезают наконечники из тел и уносят с собой.

– Это-то меня и удивляет, - признался я, - раньше они никогда так не делали. Возможно в этом что-то кроется.

– Очевидно они хотят скрыть принадлежность нападавших к тому или иному племени.

– Но мы же с Вами совершенно точно знаем, что это дело рук людей Муки или нет?

Лейтенант кивнул.

– Это не подлежит сомнению.

– Скажите, а какого цвета оперение у стрел аборигенов, живущих в деревнях на нашей территории?

Вес насупился. Я вспомнил, что он живет с дикаркой и с большой неохотой говорит на подобные темы.

– Вы вообще представляете, как делают стрелы?
– неожиданно спросил он.

– Нет, - честно признался я.

– Цвет зависит от птицы, из перьев которой делают оперение. Чаще всего для этих целей используют перья из крыла мани, это местный индюк. Из одного крыла берется всего 6 перьев, а для изготовления одной стрелы их нужно три или четыре.

– Интересно, - сказал я.

– Индюки все одинаковые, а оперение туземцы не красят, поэтому мы не сможем определить, какому племени принадлежат стрелы.

– А по форме наконечника?
– спросил я.

Неожиданно лейтенант закашлялся и выкинул недокуренную папиросу в урну.

– Извините, - сказал он, - не знаю, что Вам сказать. Я плохо разбираюсь в туземном оружии.

Следователь явно лукавил. Его рассказ о производстве стрел, выдал в нем настоящего знатока. Что-то в моем вопросе насторожило лейтенанта, заставило занервничать. Давить на него я не хотел, поэтому решил сделать вид, что ничего не заметил.

– Это Вы меня извините, - сказал я и поднялся, - все время лезу не в свое дело. Если смогу быть Вам чем-нибудь полезен, обращайтесь.

– Спасибо за помощь, - сухо поблагодарил Вес, - но я не могу привлекать к расследованию посторонних.

– Понимаю - сказал я, - приятно было побеседовать с Вами.

– Я тоже был рад Вас видеть, - сказал лейтенант.

Простившись с Весом, я решил немного прогуляться. Мне не хотелось возвращаться в душный номер. С океана дул свежий ветерок, пахло водорослями и соленой водой. Я походил по набережной, выпил в кафе на пристани холодного лимонада, почитал газету на лавочке. Жизнь налаживалась. Я начинал привыкать к Дикому острову, к душным ночам, пыльным улицам, мясным блюдам, необычным овощам и фруктам. Меня больше не раздражали здешние виды и запахи.