Джош резко свернул. Лавина с бешеной скоростью надвигалась на него. Очки были залеплены снегом, но он заметил чью-то фигуру. Это был Алекс Макинтош. Белая стена в один миг смела его и покатила вниз, как сломанную ветку. Вскоре он скрылся из виду.

В тот же миг снежная лавина обрушилась на Джоша. Он скрестил руки вокруг головы, пытаясь защититься. Лыжи разлетелись в разные стороны. Он окунулся в ледяную темноту, сил сопротивляться не было.

Потом наступила тишина. С трудом, как будто на его веках был тяжелый груз, Джош открыл глаза: над головой простиралось голубое небо. Никогда не видел ничего более прекрасного!

Он уставился на небо, вдыхая свежий воздух, а в голове промелькнуло: «Я жив, жив, жив». Какое-то время он не мог двигаться и смотрел в огромное прекрасное пространство над ним с детской радостью. Потом он вспомнил Макинтоша, еще раз глубоко вздохнул, заполняя свои горящие легкие холодом, и изо всех сил попытался подняться. Острая боль ударила в левый бок. Джош увидел, что по пояс находится в снегу. Тогда он стал разгребать снег, пока не почувствовал почву под ногами. Неподалеку из-под снега забавно торчали лыжи.

Казалось, прошла целая вечность.

Джош искал Макинтоша. Он осматривал все подозрительные бугорки и ямы. Путь впереди казался непроходимым, но Джош упорно шел, опираясь на поломанную лыжу.

Джош был слаб, поэтому ноги иногда подводили его и он падал, но поднимался вновь. Вдруг он увидел железную палку, похожую на его собственную. Он бросился к сугробу и начал отчаянно разгребать снег. Где-то совсем рядом раздался гудок спасательной машины. Джош еще быстрей стал работать руками. Наконец его пальцы нащупали парусиновую ткань лыжного костюма. Джош залез в снег и ухватился за тело человека.

— Все в порядке. Я вижу тебя! — кричал он.

В ответ Алекс зашевелился, конвульсивно дернулся, показалось одно плечо. Макинтош лежал на боку, руки прикрывали лицо. Джош вытащил Алекса на свет. Его лицо было серым, на бровях и ресницах сверкал снег, синие от мороза губы приоткрылись.

— Он жив, — завопил Джош. Его крик эхом вернулся назад. Помощь была рядом.

Джош отошел в сторону. Не в силах остановить дрожь, он разглядывал лицо Макинтоша. Один из спасателей что-то кричал Джошу по-немецки, размахивая руками. Джош в недоумении смотрел на него, пока не понял, что тот предлагает ему спускаться. Он совсем забыл об Инферно. «Об Алексе позаботятся, а я могу ехать», — подумал он. Спасатели уложили Макинтоша на сани.

— Он справится с этим, — сказал один из людей на ломаном английском. — Сильный мужик.

Лицо Макинтоша закрыли спины спасателей, но как только они переложили Алекса, Джош снова увидел его. Он смотрел на Джоша голубыми, как небо, глазами, его губы прошептали:

— Продолжай.

Джош поднял голову. Состязание в скорости он уже не контролировал. Он мысленно представил весь оставшийся маршрут вниз.

— Да, да, — говорили спасатели и показывали руками наверх. Они советовали, чтобы он поднимался к контрольной точке и съезжал по равнине к финишу, вместо того, чтобы продолжать гонку отсюда.

Неожиданно Джош начал двигаться. Он взял новые палки, положил лыжи на плечи, взглянул на Макинтоша в последний раз и увидел улыбку на его лице.

— Мне нужно закончить маршрут ради нас обоих, Алекс, — сказал он. — Ты сделаешь то же самое для меня в другой раз.

Джош уже собирался отходить, как один из мужчин схватил его за руку. Он протягивал ему свои перчатки, Джош выкинул старые и натянул новые.

— Спасибо, дружище!

Затем Джош ушел, пробираясь наверх через развалины.

На контрольной точке Тафи Броквэй похлопал Джоша по спине так, что тот чуть не упал.

— Они отнимут у тебя потерянные минуты. Такое случалось и раньше. Эсму Макиннону пришлось приостановить гонку, когда на его пути оказалась похоронная процессия: снять шапку и молча постоять, пока она не прошла мимо. Ему высчитали это время.

Джош плохо слушал парня. Он оперся на палки, вдыхая воздух и пытаясь успокоиться. Посмотрев вниз, он улыбнулся, глядя на лыжников, объезжавших груды снега, оставшиеся после лавины. Соревнования продолжались.

Секундомер решительно щелкнул за ним. Джош крепко ухватился за ручки палок. Впереди проходил крутой спуск, подъем по горному хребту и затем — ужасная гора Инферно. Джош пытался заглушить боль в боку, выкинуть из памяти снежную лавину, Макинтоша. «Алекс жив. Я тоже хотел остаться живым. Я снова на лыжах, в гонке!» — подумал он. Секундой позже у Джоша не осталось в мыслях ничего, кроме пути к финишу, который развернулся перед ним, как коварная лента.

…Зрители с нетерпением ждали соревнующихся. София нервно поглядывала на часы.