Они — сами миры, природа — ведь тоже совершенствуются, прогрессируют, обучаются, как и вся Вселенная. И при этом те, что возникли раньше, то есть дальние, окраинные миры развиваются первыми — просто потому, что существуют дольше тех, что ближе к центру. Не одни лишь белковые тела эволюционируют — так этот Симон толкует. Мироздание куда живее, чем мы привыкли считать.

Наверняка в первую очередь развивается у них что-то вроде инстинкта самосохранения. И ведут они себя, как нормальный живой организм.

— Не верю. Чего доброго, станут говорить, что природа мыслит!

— Ну… этот мой офицерик сказал: "Мы не обладаем монополией на мышление".

— Да нет. Природа ведь строем не ходит! Какое же тут мышление?

— Во всяком случае, она тут умеет мобилизовать все свои силы в нужное время и в нужном месте. Грунт, растительность, атмосфера — от нуля до урагана за четверть часа, поля — никакая связь не выдерживает… Мы и сами ведь не против всякой микрофлоры в жизни и боремся лишь с болезнетворными бактериями, а с другими прекрасно сосуществуем. Так и планеты со своим населением… и тем более с гостями. С инфекцией.

— Это мы, что ли, бактерии?

— По мне, это все же почетнее, чем вши.

— Гм. Обидное, прямо сказать, сравненьице.

— Ну, пускай блохи. Не в словах суть. Я о другом подумал: ладно, наши миры куда ближе к центру и до такого уровня самозащиты еще не развились. Но ведь… и они к этому придут, верно? Со временем. И что тогда станет с вооруженными силами? Что, и в самом деле вечный мир наступит?

— Да, перспектива, прямо скажем… Этот Лорик, наверное, уже никому не позволит за себя зацепиться. Похоже, тут до нас побывали, самое малое, два раза — и вступали в драку с самой планетой. Разозлили ее. До того, что в наших архивах никаких упоминаний об этих кампаниях не сохранилось. А те миры, где мы уже зацепились, где недавно, где давно — что же, поживем увидим. Вообще-то в молодости, до армии, я строителем был…

— А я жить начинал микробиологом, да… Вы верно сказали: поживем — увидим. А чтобы пожить — стартуем побыстрее. Спокойного пространства, командующий.

— Ближе к осени прилетайте ко мне — есть о чем поболтать.

— Не премину. Ну, честь имею.

"Если мы ее еще имеем — после такого провала". Но, козыряя на прощание, командующий Урея не стал произносить этого вслух.

Эту звезду, получившую имя Убегающая и находившуюся для земных астрономов в секторе созвездия Скорпиона, открыли ещё в 2008 году. Однако знаменитой она стала спустя 150 лет, когда внезапно изменила траекторию движения и стала двигаться намного медленнее. Причём на порядок медленнее, что невозможно было объяснить никакими астрофизическими законами. Если в момент открытия (звезда появилась в поле зрения телескопа Хаббл из-за пылевых облаков близко от центра Галактики) скорость Убегающей равнялась 2130 километрам в секунду, то в середине XXII века она вдруг словно ударилась о невидимую преграду и снизила скорость до 230 километров в секунду.

Но самое главное открытие — изменение вектора движения звезды — потрясло астрономов больше.

Убегающая мчалась из глубины балджа — центрального звёздного сгущения Млечного Пути, а затем внезапно повернула на 90 (!) градусов, снизила скорость и превратилась в одну из таких же «обычных» звёзд местного рукава, которые двигались вокруг галактического ядра примерно с одинаковой скоростью [1] .

В научной среде разгорелись споры насчёт причины столь резкого изменения траектории звезды и длились несколько лет, пока Федеральный Земной Совет Астронавтики не решил послать к Убегающей экспедицию. Если бы не это обстоятельство — поворот звезды в нарушение всех законов движения, ни о какой экспедиции к Убегающей, массивной и яркой, но в общем-то рядовой звезде, речь бы не зашла. Вокруг Солнца располагалось множество гораздо более интересных звёздных объектов, требующих пристального изучения.

Но эволюции Убегающей насторожили специалистов Института Внеземных Коммуникаций, и в 2159 году корабль косморазведки «Иван Ефремов», укомплектованный специалистами в области физики звёзд, космологии и ксеносоциологии, стартовал с космодрома Луны «Янцзы» и направился к ядру Галактики…

чтобы через месяц полёта выйти Убегающей наперерез. Суперструнные технологии позволяли земным кораблям передвигаться по космосу со скоростью, намного превышающей скорость света…

хотя полностью избавить от неведомых опасностей и риска не могли.

Эти мысли промелькнули в голове Ярослава Медведева, полковника службы безопасности, командира особой группы риска корабля, когда следящие системы «Ивана Ефремова» открыли две планеты, вращавшиеся вокруг звезды по одной и той же орбите, но с противоположных сторон.

Открытие заставило экипаж корабля перейти в режим «предварительной настройки на контакт». Программы подобного рода использовались людьми уже больше ста лет, хотя контакты с представителями иного разума в Галактике можно было пересчитать по пальцам двупалой руки. Да и те, контакты то есть, нельзя было назвать продуктивными и полноценными, так как цивилизации, встреченные косморазведчиками: Орилоух и Маат, — принадлежали к типу негуманоидных и обмениваться с людьми информацией не хотели.

В течение последующих 12 часов экипаж «Ивана Ефремова» лихорадочно исследовал открытую звёздную систему.

Убегающая была в 20 раз массивнее Солнца и в два раза ярче, но по химическому составу почти не отличалась от него. Планеты, вращавшиеся вокруг звезды на расстоянии в две астрономические единицы [2] , оказались единственными. Кроме них в системе были обнаружены два кольца газа и пыли, одно плотнее другого, которые через пару сотен миллионов лет могли превратиться в протопланеты.