Непривычно жаркое для севера лето оглушало петербуржцев, но Надя обычно легко относилась к климатическим сюрпризам. Так свалило ее в первый раз.

*

Проснулась она около полудня и, мурлыкая под нос, достала "Пантенол". О том, чтобы заявиться домой в роли Вождя Краснокожих, не было и речи: мама просто в обморок упадет от такого зрелища.

Звонок в дверь грянул в тишине квартиры, как гром с ясного неба.

"Квартирная хозяйка, наверное?" - подумала Тэн-О, накинув халатик.

Это действительно была хозяйка, растерянная, словно оглушенная. А за ее спиной стояли люди в полицейской форме...

У девушки попросили паспорт, уточнили у испуганной хозяйки, давно ли девушка снимает квартиру, и начали обыск. Надя сидела в спальне под присмотром дюжей сотрудницы полиции и смотрела, как перетряхивают ее постель, вываливают содержимое шкафа, открывают коробочки с дисками у магнитолы... Все это бесстрастно фиксировала видеокамера.

В ванной комнате переворошили все полотенца, тюбики, флаконы; залезли даже в коробки с гигиеническими женскими принадлежностями (Надя залилась краской от стыда, увидев это в открытую дверь).

– Что вы ищете?
– спросила она у женщины-полицейской; та не удостоила ее ответом.

С кухонных антресолей извлекли длинный сверток, от которого исходил запах, хорошо знакомый по армии. Сверток, которого НЕ МОГЛО быть в ее квартире. Которого не было еще вчера.

Снайперская винтовка с оптическим прицелом. В магазине недостает трех патронов. Квартирная хозяйка ахнула и схватилась за сердце.

– Калибр тот же, - сказал полицейский, который осматривал винтовку.
– Три выстрела, точно. Первым пробили колесо, чтобы остановить машину, а потом обоих подсняли. Ювелирная работа.

Надя застыла на табурете. Этой вещи тут не могло быть. Еще вечером она заглядывала на антресоли, когда искала плед. Винтовки там не было...

Происходящее казалось таким нереальным, тем более что за окном так ярко светило солнце, и так заливались пением птицы на деревьях... "Я хочу проснуться. Чтобы не было этой винтовки. Чтобы убедиться, что это мне померещилось от перегрева!".

– Вам придется проехать с нами, - тронул ее за плечо офицер полиции.

Переодеться одну ее не отпустили. За Надей в комнату прошла и встала в дверях женщина-полицейский.

– Что произошло?
– спросила Надя, открыв шкаф и стараясь, чтобы голос звучал ровно и не дрожали руки.
– Кого "подсняли"?

– Не знает она! Как же!
– фыркнула тетка.
– Чего за створкой прячешься? Может, ты там волыну в штаны сунешь! На виду одевайся! Я на вас уже вот так насмотрелась, небось ничего нового не увижу!

То, что ей инкриминируют убийство телеведущего Куркина и его помощницы Элины Гладышевой, Надя узнала уже в следственном изоляторе. В то, что она весь день, когда произошло убийство, была на пляже в Лахте, никто не верил. Подтвердить это мог только Анатолий, но Тэн-О не стала упоминать его имени. То, что стрелять из винтовки она не умела, в расчет не принималось. Зато моментально припомнили крутой нрав и острый язык капитана Литвиновой, ее сложные взаимоотношения с коллегами и участие в митингах и акциях в молодости. Конечно, чего от такой ждать, - рассудили те, кто принял дело, - тем более что и винтовку у нее нашли...

Надя не знала, кто нанял ей трех самых дорогих петербургских адвокатов, но они ей сразу поверили.

– Куркин с Гладышевой спал, - сообщил ей как-то Федор Абрамов, мастер докапываться до самой сокровенной информации, - а его патронессе это было не по нраву, ей хотелось иметь любовничка в единоличном пользовании. Так что Меньшов твой - дубина, а не следак. Нет тут никакой политики, а есть банальная бабья месть. Анна придумала, как ей и на елку влезть, и пузо не ободрать, а заодно мимоходом и муженьку подпакостить. Ты ее сильно уязвила: обычно Анатолий каждый месяц баб менял, а с тобой он уже полгода, и мадам насторожилась; развод ей не с руки. Вот она одним махом два пряника съела: и с Куркиным разобралась, и сопернице "посадку" подстроила. С ее деньгами найти профессионала, который сделал дела на Охте, а потом протащил винтовку в квартиру, пока ты спала - плевое дело!

– И что будет?
– спросила Надя.
– Я так и не докажу, что я не верблюд?!

– Мы делаем все возможное, - развел руками Федор, - но следаки ставят нам палки в колеса, а от мадам Евгеньевой к нам подкатываются со сделкой: ты сознаешься, плачешь-каешься, получаешь "десятку", через три-четыре года - "поселок", а на седьмой год - УДО...

Надя выбила из пачки сигарету.

– Да пошли они...!
– выругалась она.
– Чтобы я созналась в том, чего не делала? Требуйте передачи дела другому следователю, доследования, задействуйте Москву! Если меня будут вынуждать написать "чистуху", то я объявлю голодовку, пока дело не расследуют как положено, а не через задницу!

Федор стал объяснять, что и с другим следователем все пойдет точно так же, но Надя жестом прервала его:

– Я все сказала. Вы сами знаете, что я невиновна, вот и докажите это. Или я буду протестовать как смогу!

*

Тэн-О повернулась на бок. После узкой тюремной койки с панцирной сеткой, впивающейся в спину и бока через тонкий матрац, эта кровать казалась ей очень мягкой и широкой. "Как на облаке сплю!".

... А пять дней назад, лежа под капельницей, она невнимательно поглядывала на экран телевизора, десятка лучших песен на музыкальном канале, конечно же, сплошь голимая попса, от которой у Нади уже сводило скулы. И не только у нее. Сидевшая возле кушетки надзирательница зевнула и отвернулась от экрана, а ее напарница в дверях пробурчала: