Шрифт:
Но он молчал.
— Драко… — взмолилась Гермиона.
— Не сегодня, — твердо сказал тот, — я должен подумать. Я тоже... люблю тебя, но всё не так просто.
— Не хочешь — не говори мне сегодня. Скажи завтра. Послезавтра. Через неделю. Только не уходи.
Она подошла к Драко совсем близко и, вытирая побежавшие по щекам слезы, добавила:
— Поцелуй меня. И, пожалуйста, не в последний раз.
Их губы встретились после долгой разлуки. И тогда, и только тогда, боль и страх, что мучали обоих, испарились, уступая место дикой тоске друг по другу.
Несколько дней терзаний, отчуждения и сомнений растворились в жадных поцелуях и прикосновениях... в морозном воздухе, который вдруг перестал быть таким... в горячем дыхании. Кожа не ощущала холода — только тепло друг друга. Чувствовалось лишь желание, разгоняющее кровь безо всякой проклятой магии.
И соленый вкус на губах.
Гермиона не могла остановить этот поток слез, обрушившийся вместе со счастьем. От того, что Драко рядом. От того, что не ушел. Не оттолкнул.
От того, что хотел ее.
И это чувствовалось больше, чем прежде. Потому что оба соскучились, оба влюблены и оба устали быть так далеко.
— Не надо... Что ты?.. Не плачь, Гермиона... — он стирал ее слезы дрожащими пальцами. — Это же глупо...
Вместо ответа она только сильнее впилась в его мягкие, наглые, искушающие губы, изгоняющие ненужные мысли в голове голодными прикосновениями.
Рванула ширинку на брюках...
Гермиона и сама не понимала, почему так нуждается в близости. Жизненно нуждается. До боли. До скручивающей внутренности потребности ощутить воссоединение каждой клеточкой тела.
— Ты совсем рехнулась, Грейнджер... — Драко рухнул прямо в сугроб и уже стягивал с нее трусики, не замечая ни холода, ни влаги, пропитывающих одежду. — Не смей плакать, когда ты со мной.
— Молчи... Просто молчи... К черту всё!
Гермиона села на Драко сверху, отпихивая ремень и лишнюю ткань в сторону, обхватила рукой член и опустилась на него. Резко. С полукриком прямо в прижатые губы:
— Я такая дура!.. Без тебя всё не так...
Драко не давал говорить — корить себя, анализировать, он затыкал рот поцелуем, кусал приоткрытые губы и насаживал Гермиону на себя без ощущения реальности. Толчок за толчком. Ближе и ближе к разрядке. Сквозь жар в крови, сквозь затуманенный удовольствием разум, сквозь горячее дыхание на коже.
Гермиона дышала урывками, со стоном. Она уже не плакала, но глаза все еще блестели от слез. И наслаждения.
Потому что всё, как прежде. Драко рядом. С ней. В ней. В сердце...
— Я... — он пытался остановить еще один всплеск эмоций и собственный оргазм. Не вышло. — Люблю... — и финальный толчок, — ...тебя.
"Чёрт..."
Всё произошло так неожиданно. Всё случилось так... естественно.
Драко уперся лбом в блузку Гермионы, растворяясь в необъяснимых мгновениях счастья, ощущая, как хрупкие ладони гладят по волосам, губы целуют их. И услышал тихий шепот:
— Я тоже... Всегда.
— Ночью. Ты повторишь это ночью. Каждую ночь!
Он поднялся на ослабших ногах вслед за Гермионой. Она улыбнулась в ответ и потянулась за волшебной палочкой.
Оба просто хотели чувствовать друг друга рядом, слышать и верить, что эти мгновения продлятся как можно дольше.
Глава 23. Последнее испытание
Спустя три дня Малфой спокойно отдыхал на коленях у Грейнджер, лежа на маленьком диване в небольшой квартире на окраине Хогсмида.
Гермиона молча ерошила белоснежные волосы и наслаждалась мгновениями самой обычной человеческой близости.
— Хочу тебе сказать, — протянул Драко, — что той ночью, в спальне, ты вела себя просто... из рук вон! Будь эта какая-нибудь другая девушка, я бы выгнал ее еще раньше.