Конечно, нельзя обобщать. Хотя некоторые римляне, возможно, приветствовали захватчиков, трудно поверить, что крестьянам Западной Испании доставляли удовольствие бесконечные набеги, которые свевы каждое лето совершали на села Лузитании и Галисии. Приведенные нами слова Орозия и Сальвиана были написаны в 417 и 440—441 годах соответственно, но, возможно, эти авторы были бы менее склонны к обобщениям, если бы писали в 460 или 469 году. Можно также предположить, что немногие галисийские крестьяне и горожане, будь они священниками или мирянами, имели основания употреблять такие выражения, когда бы то ни было. Действительно, годы после раздела Испании варварами в 411 году были временем относительного мира (с. 139), и именно в эти спокойные годы многие римляне, по словам Орозия, бежали и присоединялись к завоевателям, но верно ли это в отношении Галисии? Даже в 430 году «плебс» центральных районов Галисии занимал наиболее надежные крепости и заставлял бесчинствующих свевов заключать мир и возвращать похищенные ими семьи (с. 161). Эти люди не были готовы предпочесть нищую и вольную жизнь среди свевов своей прежней жизни в качестве испаноримских налогоплательщиков. Они не были похожи на тех беглецов, о которых пишет Орозий; и когда в 429 году, после отплытия вандалов в Африку, набеги свевов приняли катастрофические масштабы, сотрудничество между безжалостным грабителем-свевом и его жертвой — римлянином стало невозможным.

В дополнение ко всем этим явлениям было и еще одно: массовый и организованный бунт римлян против римского правления. Давайте вспомним, что произошло. В 438 году король Рехила победил Андевота, и провинции Бетика и Картахенская перешли во власть свевов (хотя нет убедительных свидетельств того, что восточные, прибрежные части Картахенской провинции также были ими завоеваны). Римляне уже не контролировали Лузитанию, так как свевы заняли Мериду, столицу провинции, и удерживали ее в течение многих лет105. Таково было положение в 441 году, и в том же кризисном году римское правительство посчитало себя обязанным (давно было пора) прислать из Галлии или из Италии «магистра обеих служб». Можно было предположить, что первым шагом этого магистра после прибытия в Испанию при таких катастрофических обстоятельствах должна быть попытка остановить продвижение варваров как можно скорее и любой ценой, а также попытка вернуть утерянные провинции или хотя бы их часть. Он должен был бы прежде всего выяснить местонахождение варваров-разбойников и сразиться с ними. Это было жизненно необходимо. Иначе зачем его так незамедлительно послали в Испанию? Однако ничего подобного он не сделал.

Случилось нечто совсем другое. Первый из двух магистров, Астурий, появился в Испании в переломном 441 году, в год падения Севильи, однако только через пять лет, в 446 году, Вит, третий из магистров, посланных в Испанию в это десятилетие, начал борьбу со свевами и был ими разгромлен (с. 156). Первый и второй магистры, Астурий и Меробауд, оставались в Тарраконской провинции, единственной, в которой свевов не только не было, но не существовало в это время даже угрозы нападения с их стороны. Если бы наши сведения этим ограничивались, то их поведение могло бы нам показаться необъяснимым, но, к счастью, нам известно, чем они в это время были заняты. Они не бездействовали, а вели жестокую войну в Тарраконской провинции, внешне такой спокойной. Они воевали с крестьянам-повстанцами, с багаудами.

В период с 409 по 440 год, как мы видели, многие испано-римляне бежали, чтобы присоединиться к варварам, хотя, вероятно, в Галисии и Северной Лузитании это бывало не так часто. Другие хотя и не переходили на сторону вандалов и свевов, но, подобно им, сами совершали набеги на сельские районы. Последние со временем достигли такой степени организованности, что в «Хронике» Гидация заслужили название «багаудов». Это были не просто разбойничьи банды, а организованные группы крестьян, рабов и им подобных, которые полностью отвергли римскую власть. В Галлии они были известны как багауды с конца III века106. Мы не знаем, когда они впервые появились в Испании, однако в 441 году Астурий, не обращая внимания на свевов, убил «множество» багаудов во время двух военных кампаний. В 443 году его сменил поэт Флавий Меробауд, сам испанец родом из Бетики. О нем Гидаций говорит, что «за короткий срок своего командования он сломил обнаглевших багаудов Арацеллы» (современное название этого места вблизи Сарагосы не установлено)107.

Таким образом, оба главнокомандующих Испании, посланные в это критическое время из столицы специально для наведения порядка на полуострове, оценивали обстановку совсем не так, как это, скорее всего, сделал бы современный исследователь этого периода. Оба они ограничили свою деятельность (вынужденно или добровольно) той единственной провинцией, в которой варваров вообще не было и это при том, что все остальные четыре провинции Иберийского полуострова были к тому времени захвачены варварами. Очевидно, римские военачальники считали, что багауды — более серьезная и более непосредственная угроза, чем победители-варвары. Багауды были настолько опасны, что римляне не решались отправляться в поход против свевов, не усмирив предварительно восставших крестьян и рабов в своем тылу. Тыл был так ненадежен, что идти против варваров с теми силами, которые оставались в стране в 440 году, было невозможно. Требовалось подкрепление, и когда оно подошло, ба-гаудов в 441 году удалось на время усмирить, и только после этого следующий магистр смог наконец в 446 году выступить против свевов. Асту-рий и Меробауд укрепили тыл и тем самым позволили Виту начать свое наступление, обреченное на провал.

Пока в стране находились Астурий и Меробауд, свевы вели себя тихо и, насколько мы знаем, не предпринимали новых атак. Они не пытались прийти на помощь багаудам и не воспользовались случаем, чтобы напасть на Картахену или Малагу тогда, когда магистры воевали в долине Эбро. Это не значит, что они были неспособны к активным действиям — просто им никто не угрожал. Они не видели для себя выгоды в том, чтобы присоединяться к багаудам, и потому выжидали, но когда Вит выступил против них, они не стали отдавать римлянам инициативу. Вместо этого они двинулись в Бетику или в Картахенскую провинцию, где в это время Вит тратил время на грабежи, напали на него и полностью его разгромили108.

Перед тем как прокомментировать эти удивительные события, давайте закончим историю багаудов в Испании. Полный разгром Вита в 446 году так ослабил римские силы на полуострове, что они почти перестали существовать. И в 449 году некто по имени Василий вновь собрал багаудов вместе — их поражение от Астурия и Меробауда было не настолько сокрушительным, чтобы полностью уничтожить их организацию хотя бы на несколько лет. Василий и его товарищи, как и их предшественники в 441 и 443 годах, действовали в Тарраконской провинции. Они устроили кровавую резню солдат-федератов в одной из церквей Тарраконы, от ран, полученных там, умер и местный епископ Лев. Национальность этих федератов не указана, однако, скорее всего, это были везеготы из Юго-Западной Галлии. Видимо, вся Тарракона на какое-то время оказалась в руках багаудов, но вряд ли целью их был захват и удержание испанских городов, так же как галльские багауды не стремились владеть городами Галлии, хотя атаковали их не один раз109.

В этот год случилось событие, которое римским властям казалось более зловещим, нежели кровопролитие (или «успех» — с другой точки зрения) в Тарраконе. Король свевов Рехиарий в 449 году объединился с бага-удами Василия и опустошал район Сарагосы. Хотя сам город не был захвачен, но пала Лерида (Илерда) и многие из жителей попали в плен110. Было очевидно, что если варвары и багауды будут и дальше действовать вместе, то вскоре Империя потеряет Тарраконскую провинцию — свою последнюю провинцию в Испании. Союз багаудов и варваров мог оказаться для Империи роковым, но на деле случаи, подобные объединению Василия и Рехиария, были чрезвычайно редки на всем протяжении поздней римской истории, и найти аналогию ему в другой провинции Запада будет трудно. Впрочем, и союз Рехиария и Василия продержался только один походный сезон и никогда не возобновлялся, по нашим сведениям. Землевладельцы-варвары так же ненавидели крестьян-бунтовщиков, как и землевладельцы-римляне. Кроме того, свевы не смогли надолго удержаться в долине Эбро, в то время как багауды, по всей вероятности, никогда не выходили за пределы Тарраконской провинции. Так что даже если бы обе стороны стремились к союзу (а такого стремления не было), им бы помешала география. Конечно, остается вопрос: почему багауды существовали только в Тарраконской провинции? Почему их не было в Бетике, в Картахенской провинции или в Лузитании? Может быть, воевать с римлянами было проще, чем с варварами? Если так, то почему? Или взаимоотношения между разными социальными группами в Тарраконской провинции (не занятой варварами) были иными, нежели в других провинциях, занятых варварами? В настоящее время, видимо, нет возможности ответить на эти вопросы.