Я оглянулась на тролля.

— Если ты прыгнешь, с тобой все будет в порядке?

Он подошел к окну, смотря вниз.

— Долгий путь вниз.

— Да.

— Я могу это сделать, — ответил он и без колебаний поднялся на выступ и прыгнул. Мы с Этаном выглянули, смотря, как он приземляется на землю с глухим стуком, сотрясшим все здание и оставив кратер, поднявший шлейф дыма.

Я выглянула из окна, пытаясь что-нибудь разглядеть в темноте и задержала дыхание, пока не увидела, как он поднимается и уходит прочь.

— Он справился, — произнесла я.

— Тогда давай двигаться, Страж. Поскольку я думаю, у нас заканчивается время.

Я взобралась на выступ в сапогах на шпильках, шагнув в сторону, чтобы Этан тоже мог взобраться.

Я сделала ошибку, посмотрев вниз, и головокружение охватило меня. Лишь железная хватка пальцев Этана на моем предплечье удержала меня от падения во тьму. Вампиры могут спрыгнуть, конечно. Но я не думаю, что падение лицом вниз это одно и то же.

— Три... два... раз, — произнес Этан и, когда дверь распахнулась и пламя хлынуло на нас, мы сделали шаг.

Время замедлилось, когда земля мягко приближалась, чтобы встретиться с нами, и мы приземлились, все еще держась за руки. Мои колени задрожали от соприкосновения, но я снова выпрямилась и пока древесина падала вокруг нас, мы потащили наши задницы прочь от огня, который бушевал позади нас.

***

Малик, Беннетт и Лакшми ждали на расстоянии двадцати метров. Нас окутала магия облегчения, когда Малик выскочил вперед, чтобы обнять нас обоих.

— Где Николь и Сара? — спросил Этан.

Лакшми продолжала смотреть на склад, отчего не увидела весьма ядовитого взгляда, которым я ее наградила.

— Они еще не выбрались.

Глаза Этана расширились, и он бросил взгляд на здание. Строение было огромным — восемь этажей отвесных кирпичных стен, почти такое же длинное, как футбольное поле. Крыша на том конце здания, где меня держали, уже обрушилась.

— Здание не простоит долго, — сказал Этан.

— Она захочет закончить его самостоятельно, — настоял Беннетт.

— Она умрет и уже не будет волноваться, закончит ли его. Кроме того, я уже выиграл. Ей нечего терять.

Беннетт нервно оглянулся назад, на здание. Спасать жизнь своего Мастера или ее гордость? Такой был вопрос.

— Если вы пойдете, — сказала Лакшми, — баллы будут вычтены, поскольку вы вмешаетесь в испытание.

— Лакшми, со всем уважением, ты можешь засунуть себе куда поглубже свое испытание. Если твой ГС считает, что вампир ценится больше, потому что оставляет своих коллег умирать, то это еще менее достойно уважения, чем я полагал. — Этан снова посмотрел на меня. — Я возвращаюсь за ней. Оставайся здесь.

Меня охватила паника, острая и удушающая.

— Ты туда не вернешься. По крайней мере без меня.

— Я иду, — произнес он голосом, не терпящим никаких возражений.

— Сейчас не время играть в Мастера Дома.

Он посмотрел на меня, выражение его лица ожесточилось.

— Это мое испытание, и я закончу то, что от него осталось, засчитают они его или нет. Ты не будешь рисковать своей жизнью больше, чем уже рисковала сегодня. Если ты сделаешь хоть шаг в сторону этого здания, хлопот не оберешься. Малик, не спускай с нее глаз.

— Сеньор.

Этан повернулся ко мне лицом и прижался жадным поцелуем к моим губам.

— Оставайся здесь.

Но я была такая же упрямая, как и он, и попыталась пойти за ним, пока рука Малика не сомкнулась вокруг моего запястья. Я бросила на него взгляд.

— Ты же не серьезно.

— Тебя это не касается. А его да. Это его битва, и бороться должен он.

— До смерти? Ради нее? Она пыталась убить его.

— Он лучший вампир, чем она, но он в этом не уверен. Позволь ему доказать это себе. Ты знаешь, что ему это необходимо, Мерит. Знать, что он именно такой, каким себя считает — а не монстр, каким его пытаются сделать другие.

Я облизнула губы, глядя на Малика, затем на здание, к которому Этан с Беннеттом мчались сломя голову. Я не хотела, чтобы он снова оказался в опасности... но Малик был абсолютно прав. Мы знали, кто такой Этан. Но Этан должен был доказать это себе.

— Он переживет это, — сказал Малик. — Доверься ему.

— Я ему доверяю. — А вот Николь я не доверяла. — И тебе бы лучше надеяться, что с ним все будет в порядке, — сказала я, обращая свой пристальный взгляд на Малика. — Если с ним что-то случится, я выпотрошу тебя, как форель и не испытаю никаких угрызений совести по этому поводу.