Курт опустился на колени рядом с Мэллори, в его руках было несколько небольших флажков, которые были отмечены голубыми крестами. Он воткнул их в землю вокруг ее тела, по всей видимости, чтобы отразить знамена замка с карты. Ее руки и ноги, как я сейчас увидела, были привязаны к небольшим деревянным колышкам, воткнутым в землю. Я не видела никакого оружия, но чувствовала покалывание от него.

Он поднял голову, как испуганный олень, вскочил на ноги и вытащил пистолет из-за пояса штанов. Он направил его на Мэллори твердой рукой.

— Если ты подойдешь хоть на шаг ближе, я убью ее.

Я остановилась, поднимая руки в воздух.

— Хорошо. Ты тут главный. Я сделаю все, что ты хочешь.

Он подозрительно посмотрел на меня.

— Ты не сможешь остановить меня. Не сейчас. — Он махнул рукой в сторону сцены, которую подготовил. — Я почти закончил.

— Я вижу. И с Четверкой Жезлов из колоды Флетчер.

Его глаза засияли от гордости.

— Чертовски верно.

— Это было хитроумно — использовать Таро. Нам потребовалось некоторое время, чтобы понять это.

— Потому что я умнее, чем большинство придурков, которые приходят в магазин. Они впустую тратят деньги на травы, на чары, на всякую ерунду.

— Ты не веришь в магию?

— Конечно, нет. Это пустая трата времени и денег. Но это работа, сама понимаешь. Оплачивает мои долбаные счета. — Его улыбка была холодной. — Я имею возможность делать деньги на их невежестве, и меня это устраивает.

Если бы Курт видел Мэллори в расцвете сил, с горящими глазами и огнем, выскакивающим из кончиков ее пальцев, то у него было бы совсем другое представление о том, что было и что не было фигней.

Но возмездие придется отложить. Моя задача заключалась в том, чтобы поддерживать с ним разговор.

— А Митци была одной из невежд?

Словно щелкнул выключатель, выражение его лица целиком изменилось, смягчилось.

— Митци была частью меня. Мы были связаны. Я устроил ее работать в «Магический Магазин» — ты это знала? Устроил ее на работу, помог получить квартиру. Пытался научить ее уважать меня — как уважать мужчину, с которым она встречалась. — Его глаза наполнились слезами, и он вытер их рукой, тем самым измазав себе лицо голубой краской.

— Ты любил Митци, — сказала я.

— Я люблю ее, — поправил он. — У нас с ней реальная связь. Подлинная связь.

— Но она была неверна тебе?

На самом деле она не была. Скайлар-Кэтрин сказала, что они уже расстались, когда Митци ходила на свидание с Бреттом. Но если Курт создал у себя дома святыню Митци, то я сомневаюсь, что он ощущал разницу.

Его челюсть подрагивала, когда он пытался остановить свой возрастающий гнев.

— Она была в замешательстве. Я устроил ее на работу, — снова сказал он. — А она не сказала мне ни единого слова благодарности. И затем она ушла от меня... — его голос дрогнул, но он покачал головой, пытаясь совладать с собой. — Ей просто нужно было научиться. Ей нужно было научиться тому, что реально, а что нет.

— И ты пытался научить ее?

— Ее нужно было обучать, — ответил он голосом низким и зловещим. Разгневанный Курт снова вернулся. — Она встречалась с тем говнюком, словно имела на это право. Ну и что с того, блин, что у него отец полицейский.

Он широко улыбнулся, но в его глазах не было счастья.

— Полицейский или нет, а я о нем позаботился. Как-то раз он пришел в магазин, разыскивая ее, когда я был там. Сказал, что ему понравились «магические штучки». Но это я работал в магазине, не так ли? Я, а не он. Мудак. Ему так понравилась магия, что он мог от нее умереть.

— А Митци? Ты и о ней позаботился?

Курт махнул рукой вокруг своей головы, словно отмахиваясь от осиного роя.

— О ней я тоже позаботился. И сделал это магически. — Он потер тыльной стороной руки свое лицо, размазывая по нему еще больше голубого, его белые зубы маниакально контрастировали.

— Долбаные Таро. Это колода карт с красивыми картинками. Она хочет верить в этот бред? Прекрасно. Я помогу ей верить в это.

Как будто вспомнив, чем он тут занимался, он пнул колышек, который удерживал левую руку Мэллори, вызывая вибрацию. Ее глаза были по-прежнему закрыты, но она издала низкий стон.

— А что насчет Саманты Ингрэм? — спросила я, снова переводя таким образом его взгляд на меня, пытаясь отвести его внимание от нее — и команды спецназа, которая неизбежно двигалась к нам из задней части угодий.

Казалось, он раздражен вопросом.

— Кого?

— Тройка Пентаклей. Девушка на пляже.

Он отмахнулся от вопроса. Саманта Ингрэм значила для него не больше, чем Бретт Джейкобс, а может и меньше.

— Какая-то дегенератка, которая пришла в магазин, болтала без умолку о вампирах.