Москва. 1988 год. Она учится в Академии. И, кажется, она влюбилась! Но можно ли безоглядно довериться своему избраннику? И, вдобавок, у неё есть ещё одна миссия. Ей нужно найти одного человека. Кого? Она не знает. Но в этом поиске у неё есть помощница...... Продолжение "Года Крысы" ..... Текст постоянно добавляется.
Москва, Чугунные Ворота...
Год Дракона
*1*
Любаша резвым кошачьим галопом мчалась в фотолабораторию. Ту, что на Пионерском пруду, торопясь успеть до закрытия. По субботам она закрывалась рано, в 16 часов. Если опоздать, то придётся ждать до понедельника, а это будет невыносимо! Там же плёнки из Пушкинского музея, которые она снимала "из-под полы", несмотря на слежку всех бабушек-смотрительниц и вывешенные таблички "Фотографирование запрещено!"
Пока Ленусик стояла на "стрёме", следя за передвижением очередной старушки, Любаша фотографировала. И старинные иконы, и огромные портреты царей на конях, и полотна Рубенса. Хотя, Рубенс, скорее всего, не получился! Окна были далеко, освещение слабое, а пользоваться вспышкой она не рискнула - сто процентов, их бы засекли.
Куча разных других плёнок. Но все надо посмотреть срочно! Ещё одна плёнка была из музея коневодства, там не запрещали снимать и было достаточно светло. А на крыльце они всей группой решили сфотаться на память возле скульптуры лошади. С её любимым преподавателем Бобылёвым, да, да, тем самым, автором учебника "Коневодство". Плёнка у Любаши была для слайдов, поэтому пришлось сделать кучу кадров, по числу всех. Она нарежет слайды, вставит их в рамочки и раздаст. Работа долгая, кропотливая, как раз займёт окончание субботнего вечера.
Неподалёку остановилась белая "Волга". Из неё вылезла дамочка, стройная, в бежевом пальто и юркнула перед ней в дверь. На голове белая шаль, концы свободно перекинуты назад, смотрится очень элегантно. Ольга Сёмина тоже так носила. Любаша печально вздохнула, вспомнив подругу. Потом задумалась о более насущном. Придётся стоять в очереди, а время уже без десяти. Хоть бы успеть! Если сидит та тётка, то она встанет и уйдёт ровно в четыре ноль-ноль. Хоть умоляй, хоть плачь, ничего не выйдет! Эти москвичи никого не жалеют, время вышло - "до свиданья!" Хоть бы не она...
Ура! На выдаче сидела знакомая девчонка. Любашка познакомилась с ней ещё в сентябре, поболтала. Та тоже была любительницей слайдов. Звали её Наташа, обаятельная фигуристая пышечка. Наташа не поступила осенью в художественный институт, а домой, в Курган, решила не уезжать. Пока что, работала здесь и ходила на десятимесячные курсы. Рассчитывала в этом году всё-таки прорваться через конкурс. Любаша встала в хвост очереди из трёх человек. Перед ней стояла дамочка, заскочившая в дверь перед самым Любашкиным носом. Даже обидно! Она мчалась сломя голову, а эта, перед ней, просто вылезла из машины! Нечестно!
Наталья заметила Любашу и улыбнулась. В это время крупный толстый мужчина, уже получивший плёнки и просматривавший их на специальном экранчике, неловко повернулся и свалил это приспособление на пол. Все оглянулись, Наташа выскочила из-за стойки и побежала поднимать аппарат. В спешке, протискиваясь мимо стеллажа с заказами, она его немножко задела. Каждый заказ лежал в отдельном лоточке, и, от движения стеллажа, некоторые верхние свалились на нижние, а какие-то, даже, посыпались на пол. Наташа подняла проектор и вернулась подбирать раскатившиеся рулончики.
А время-то идёт! Хотя, Наташа вряд ли её прогонит. А вот дамочка занервничала, топнула ногой, тихо пробурчала что-то вроде: - "Коровы косорукие, понаехали!" и забарабанила холёными пальцами по стойке. Наконец, Наташа вернулась на место и стала выдавать заказ парню. Дальше - дамочке. Та получила кучку плёнок, завёрнутых в бумажки, к ним такую же кучку кассет. Любашка машинально отметила, что у дамочки только чёрно-белые плёнки. Дама сгребла всё в раскрытую сумочку и бегом вылетела на улицу. Покрасневшая и расстроенная Наташа взяла Любашкину квитанцию. Любаша сочувственно сказала:
– Ой, да не расстраивайся! Всяко бывает! Примешь на проявку?
– Давай!
– Я тоже постоянно чувствую себя изгоем. В магазин заходишь, бабульки в очереди тоже частенько шипят: - "Лимита!" Хотя, и сами - не всегда москвички. У нас, в Кузьминках, коренных москвичей мало.
– Они нас любые ненавидят!
– Наташа, тем временем выписала квитанцию и забрала кассеты на проявку.
Теперь выкладывала рулончики уже проявленных плёнок на стойку. Одна из них скатилась на пол, подпрыгнула и резво ускакала под стеллаж. Любашка кинулась за ней, наклонилась и увидела в полумраке закатившуюся плёнку. Подняла:
– Нашла!
Не глядя, сунула в карман, потом сложила в пакет остальные, распрощалась и вышла. Часы показывали семь минут пятого. На пруду плавали лебеди. Лебеди смотрелись очень красиво, в последних закатных лучах солнца, на чёрной воде, в обрамлении лежащих по берегам сугробов. Не удержавшись, Любаша вытащила из-за пазухи фотоаппарат и принялась снимать. Минут через пятнадцать прошла Наташа под руку с каким-то парнем, помахала ей рукой.
Подошла старушка и, найдя в Любаше благодарного слушателя, стала рассказывать, что лебеди здесь зимуют много лет, и их специально подкармливает городская служба. Что раньше здесь было несколько прудов, потом часть объединили в один и переименовали. Остальные засыпали.