Доделав слайды, расстроенная Любаша завалилась спать. На завтра она распланировала кучу дел, но первым пунктом было "Выспаться!" В общаге она оставалась на выходные почти одна, никто её не отвлекал и уже в одиннадцать она "дрыхла без задних ног".

Разбудило её глухое "бум!" в окно. На улице уже рассвело. Она лежала, раздумывая, не почудилось ли ей, вдруг удар в окно повторился! Любаша вскочила и подбежала посмотреть. Внизу, на газоне, в своей лётчицкой куртке и джинсах, стоял Дубровский и уже замахивался очередным снежком. Увидев её, он выкинул снежок и призывно покрутил рукой, вызывая на улицу. Любашка глянула на часы: - ещё восьми нет! Не спится же некоторым. Хотя, честно говоря, обрадовалась. Тогда, в Новогоднюю ночь Дубровского уже в полвторого утра вызвали срочно в отдел, и между ними осталось много недосказанного. В том числе, они не успели договориться о новой встрече. Не считать же - "На днях, как с работой разгребусь!" - за точную дату?

За прошедшие дни Любаша много думала о нём и решила, что вряд ли стоит мечтать и строить какие-то планы. Он москвич, капитан милиции, красавец - блондин. Ясно же, что у таких, как он, поклонниц, как говорится, навалом и россыпью. А кто она? Обычная девушка, с точки зрения внешних данных. Конечно, не уродина. Симпатичная. Но, до королевы красоты ей, как до неба пешком! Студентка из Новосибирска.

Ну да, Новосибирск - огромный город в Сибири, третий в стране по площади, "второй Чикаго" по стремительности роста, но для многих здешних жителей это - провинция. И какого размера её родной "провинциальный городишко", им, вообще, наплевать. Кое-кто из них искренне считает, что Новосибирск находится на Новосибирских островах, почти на Северном полюсе. И все они думают, что мечта всей Любашкиной жизни - поселиться в Москве. Иначе, нафига она сюда приехала?! А она мечтает вернуться. В свой родной, любимый Новосибирск. И начать дело всей её жизни - создать конноспортивную школу. Вряд ли кто из этих москвичей её поймёт. И, уж точно, он ни за что не уедет с ней...

И вот, сюрприз! Интересно, почему он не зашёл в общагу, они же с Цербером друзья... А, забыла, пересмена же в восемь! Точно, вахтёры меняются, а он, наверное, не хочет светиться. Да и рановато по гостям ходить! Любашка помахала рукой. Дубровский повернулся боком и ещё энергичнее повторил свой жест. Любаша показала ладонь с растопыренными пальцами, сжала её и вновь раскрыла - пусть подождёт десять минут, она же не на пожар спешит. Хотя, заставлять долго ждать такого парня будет бо-ольшой ошибкой! Любаша помчалась в умывалку. "Да, уж! На "Плане дня", по всей видимости, придётся поставить крест. На первом пункте, уж, точно!"

Она уложилась в двенадцать минут. Понятно, без чая, и с минимальной "боевой раскраской" - помада и духи. Перед выходом глянула в окно - Борис маячил на противоположной стороне дороги. Запихнула под куртку фотик. Пулей пролетела лестницу и коридор и неторопясь вышла через вахту.

Дубровский уже стоял возле дверей - догадался, что она вот-вот выйдет. Улыбнулся ей радостно. Любаша почувствовала, как тает её решимость, а сердце начинает биться сильнее. "Вот так он их всех и охмуряет!" - подумалось и тут же забылось.

– Привет! Ты, наверное, не позавтракала?

– Привет! А, ерунда! Я всё равно, так рано никогда не ем! Если надо, могу, вообще, раз в день есть. Ты по делу или так просто?

– Ты мне не рада?

– Очень рада! Просто, не верю своим глазам!

– Тогда я приглашаю тебя на экскурсию! В Оружейную палату. Согласна?

– Ого! Ты ещё спрашиваешь! Конечно, согласна! Да туда простому смертному ни в жисть не попасть! Я с сентября пытаюсь записаться! Как тебе удалось?

– У меня там блат.

– Блат!?

– Жена брата там работает. Попросился посмотреть, она не отказала.

– Здорово! Но откуда ты знал, что я соглашусь? - Любаша лукаво улыбнулась, - А вдруг я там уже была?

– Предположил, что не была. Я в курсе, что туда не просто попасть. Раз у меня там свои работают, верно? Или мы бы пошли в другой музей.

– Да я и второй раз пошла бы! И, не только второй! Я и в Пушкинский музей несколько раз ходила, и в Третьяковку. Такие музеи за час-два не осмотришь.

– Точно, я тоже несколько раз там был. Но, сначала - позавтракаем, а? Ты, конечно, можешь и раз в день есть, - он оглядел её, - А я так не могу. Тем более, я с работы и оч-чень голодный!

Он взял её за руку и повёл к автобусной остановке. Любашку бросило в жар от его прикосновения. Всю дорогу он не выпускал её руку из своей. Уже в метро, на эскалаторе, когда ей пришлось пропускать идущих пассажиров, она на мгновение прижалась к его левому боку. И почувствовала что-то твёрдое. В толкучке поезда она незаметно провела пальчиком и определила - кобура. Вряд ли пустая! "Хм-хм! Он с оружием? Зачем?"

Они поехали в центр и зашли в кафе, то самое, где уже были в прошлый раз. Любаше очень хотелось расспросить Бориса про брата и, вообще, про всю его семью, но она не стала мешать своими вопросами завтраку. Сама она выпила чашку чая, чтобы не смущать парня. Есть она не хотела, но, не сидеть же просто так.

Экскурсия начиналась только в одиннадцать, они не спеша шли вдоль Кремля к главному входу. По дороге Дубровский строго-настрого запретил ей фотографировать. Она стала спорить, но он упёрся. И хотел отобрать фотоаппарат. Любашка вывернулась и отбежала с дорожки в снег.

– У тебя же блат! Я могу незаметно!

– Всё равно, нельзя! Иначе, нас выгонят! А мне не хочется человека подводить. Пообещай мне!

– Ладно, ладно! Обещаю.

– Мир?
– он протянул ей руку.

– Мир!
– она взяла его за руку и вылезла из неглубокого сугроба на тротуар.