Эльф справился с потрясением и подтвердил мои выводы относительно ритуала.

— А дальше? — требовательно вопросила я.

— Ну… при активации происходит распускание основного узла. Заметь, узел преимущественно оранжевый, все остальные нити участвуют в нем… пассивно. Воздействие на узел высвобождает все, что в него вплетено, а дальше расплетание узора идет уже само собой…

— Подожди, но при этом предполагается высвобождение магической силы. Как в таком случае должны распределяться потоки?

Дальше Ритэниор не говорил, а показывал. Иллюзия, ожившая по взмаху его руки, раскрывала перед нами сущность моей клетки. Один за другим распускались разноцветные узлы, высвободившиеся из плетения нити распрямлялись, принимая естественную для них форму, по сродству находили в схеме соответствующий им знак и устремлялись к нему. Иллюзорная энергия вытекала из круга… Последние узлы, зафиксированные на месте сосредоточения магической энергии, развязывались, обнажая некрасивые прорехи в резервуаре, остатки магических сил выплескивались последней волной…

Все. Человек переставал существовать как маг.

Я нервно сглотнула. Эльф, бросив на меня сочувствующий взгляд, снова взмахнул рукой, прекращая «мультик» и возвращая иллюзии первоначальный вид. Терсим потерянно молчал, чувствуя мое состояние и не зная, что сказать в утешение.

— Неужели нельзя никак по-другому, — произнесла я, нарушая давящую тишину, — без этого ритуала, без разрушения магического резервуара?..

— Я не вижу такой возможности, — едва слышно ответил эльф.

— Я найду ее! — заявила упрямо, скорее для себя самой, чем для Рита и Терсима.

И все как-то сразу расслабились, заулыбались. Я перенесла иллюзию в шкаф, затерла схему на полу, поблагодарила за помощь Терсима и… спохватилась:

— Э-э-э, Рит, а ты зачем меня искал-то?

— О, забыл совсем! Я получил письмо: лиотанийский мастер Ищущий Истину хочет встретиться со мной.

Насколько я поняла, «мастер Ищущий Истину» — это у эльфов что-то вроде нашего следователя.

— Что он хочет?

— Пишет, что дело пересматривается, и в связи с этим ему необходимо задать мне кое-какие вопросы.

— Надо бы согласиться. Это ведь тебе на руку, не правда ли?

— Вроде бы да, но я боюсь ужасно… А вдруг вместо разговора меня ждет повторный арест? И казнь? Или он попытается воздействовать на меня как-то, чтобы я согласился с обвинениями?

— Хм… Не думаю, что тебе стоит этого бояться, если встреча состоится на территории школы. Попроси магистра Релинэра поприсутствовать, он обезопасит тебя от ментального воздействия.

— Я хотел бы, чтобы ты тоже была на этой встрече. Мне с тобой как-то спокойнее, — смущенно пробормотал мальчишка.

— Ну, если ты так хочешь… Только позаботься тогда, чтобы она не совпала по времени с уроками или с моим дежурством в лечебнице, — я решительно вытолкала мальчишек из лаборатории и заперла дверь.

Встреча состоялась спустя декаду в выделенных Ритэниору апартаментах, и проходила она, естественно, на эльфийском языке, так что я вынуждена была серьезно напрягаться, чтобы не терять нить беседы. Впрочем, мастер Ищущий, представившийся Берениором-Соэно, задавал те же вопросы, до которых додумалась в свое время и я.

Словом, картина преступления складывалась вполне отчетливая, и даже сам Ритэниор слегка повеселел. Единственным неловким моментом были подробные вопросы о развлечениях в веселом доме. Интерес Ищущего был объясним: чтобы окончательно прояснить ситуацию, надо было допросить тамошних девиц.

К концу беседы Берениор-Соэно поглядывал на нашего эльфеныша вполне благожелательно — похоже, и выводы сделал те же, что и я.

— Что ж, юноша, — сказал наконец Ищущий, — конечно, я буду вынужден проверить ваши показания, однако случай представляется мне предельно ясным: во всей этой истории вы выглядите жертвой, на которую изначально и собирались возложить вину за преступление. Мое мнение усугубляется еще и тем, что вы были подвергнуты казни без необходимых санкций, а приговор приводил в исполнение двоюродный дядюшка вашей в высшей степени подозрительной родственницы.

Как я поняла, «дядюшке» было велено всего лишь взять беднягу Ритэниора под стражу и лишь в случае упорного сопротивления аресту — если доставить буйного преступника на суд представлялось слишком сложной задачей — дозволялось казнить арестованного на месте. Поскольку Ритэниора взяли спящим в гостинице, где он остановился, то никакого сопротивления он не оказал. Получалось, что бедолагу поспешили казнить, чтобы не дать ему вспомнить кое-какие вещи и сопоставить факты, а суду — возможности обстоятельно допросить подозреваемого.