Непродуктивным является диалог, начинающийся с взаимного недоверия, взаимоотрицания. Установкой диалога должно быть взаимное понимание, взаимная общая цель, а именно — благо. Мы все должны стремиться к добру. Второстепенным является вопрос о том, каким именно путем идти: путем рационального рассуждения, дискурса, эксперимента или неизвестными нам путями, которые предлагает оккультизм и мистика. Нельзя заранее относиться к ним свысока.

В. Рабинович. Исходя из подобных рассуждений, что же нам остается делать: не отстаивать свою точку зрения, даже если считаешь ее истинной? И далее, откуда мы знаем, что есть общезначимое, для всех приемлемое коллективное добро?

И. Касавин. Когда мы говорим о совместимости различных форм деятельности, то мы не можем не задумываться о том, почему, собственно, возможна такая совместимость. Человек в приведенном В. Порусом примере противопоставляет себя традиционной медицине и говорит, что он может сделать то, чего не могут врачи. Последние, естественно, воспринимают это заявление с недоверием и даже со злостью. Они в свое время затратили много сил, чтобы приобрести определенные умения, и их интересы сформировались таким образом, что они в принципе не приемлют все, что их полностью отрицает. Поэтому следует не только призывать к формированию определенной экологии культуры, а и задаться вопросом: можно ли заниматься изучением ее реальных возможностей? Если каждый человек со своими интересами будет отстаивать свою точку зрения, то будет ли это диалог, а нс беспредметный спор?

В. Порус. Действительно, самая важная проблема состоит в том, чтобы выяснить возможности диалога. Конечно, позиции должны быть принципиальными и четкими, но они не должны быть догматическими, предвзятыми. Ценностные и моральные установки должны быть таковы, что если того потребует благо, то от ранее принятой позиции можно и отказаться.

Теперь о благе. Есть всечеловеческое благо, например, жизнь человечества. Есть ценности, которые нельзя отвергать, не перестав быть человеком вообще. Например, жизнь человечества — это абсолютная ценность.

В. Рабинович. Чтобы это было принято как благо, надо его по-своему пережить.

В. Порус. Переживание этой ценности должно осуществляться как переживание именно абсолютной ценности, а не как какой-то личной. Если мы всеобщую абсолютную ценность будем сначала трансформировать в свои личные интересы, затем их жестко и непримиримо отстаивать, то мы забудем об этой абсолютной ценности, она исчезнет.

В. Рабинович. Но только тогда она и станет абсолютной ценностью.

В. Порус. Это принципиальное разногласие. Я думаю, что абсолютная ценность существует до всякого нашего к ней отношения.

В. Рабинович. Я не могу с этим согласиться.

В. Порус. Если же мы встаем на позицию «различные планы — различные ценности», тогда мы, конечно, должны идти до конца, чего бы это нам ни стоило, и если мы при этом потопчем абсолютную ценность — не беда, ведь мы отстаивали то, что является абсолютом для нас (для индивида, для класса, для партии и т. д.),

В. Филатов. В своем основном материале я вел речь об альтернативных науках, т. е. о тех науках, которые не удовлетворяют жестким требованиям классической, «картезианской» науки Нового времени. Сейчас мне бы хотелось поговорить о более общих проблемах: о. природе ненаучного знания, о его роли в обществе с точки зрения «экологии культуры».

Почему имеет смысл серьезно говорить о ненаучном знании? В основе альтернативных наук, на мой взгляд, лежат не произвольные выдумки отдельных ученых, а интересные течения в русле ненаучного знания. Сама наука появляется как довольно позднее культурное образование, она возникает на основе переработки того опыта, который был накоплен в донаучных и ненаучных видах знания. Здесь уже говорилось о том, что наш язык априорно ценностно нагружен, т. е. какое-то знание мы называем донаучным, не-научным, ведя таким образом отсчет от науки.

Точка зрения, которую я обозначаю как точку зрения «экологии культуры», исходит из необходимости снятия ценностных коннотаций, хотя действительно трудно выдумать какой-то новый язык. На мой взгляд, донаучные и ненаучные формы знания играют определенную роль в культуре и не могут быть просто вытеснены наукой. Большинство сведений о мире, которыми располагают люди, все-таки черпается не из науки, а из других видов знания. Человеческое общество может жить и без науки, долгое время оно так и существовало, да и сейчас многие сообщества людей обходятся без нее.

Остановлюсь кратко на природе отличного от науки знания. Думаю, здесь можно выделить два основных типа знания.

Во-первых, это «живое» знание. Это знание порождается в процессе практической повседневной жизнедеятельности людей и духовно обеспечивает этот процесс. По словам Маркса, это знание, «встроенное в практически-духовное освоение мира». Когнитивная функция в этом освоении не является основной, но тем не менее здесь возникают достаточно обширные области знания, без которого мы просто не смогли бы жить. К этому знанию относится повседневное знание, знание, встроенное в естественный язык: иногда говорят о практическом знании, которое в отличие от повседневного рождается в сфере повседневных технологических операций. Чем отличаются эти виды знания от научного знания?