Шрифт:
Аким Евсеич смотрел и чувствовал, как холодный пот выступает на его лбу, как каплями струиться по спине. Рука с бокалом будто онемела.
– Поставь бокал, разобьёшь. Ох, с каким наслаждением я бы выпил бокал, другой подогретого бордо!
Аким Евсеич поставил бокал рядом со свечами, их свет искрился и играл темно-красными всполохами вина в чистом хрустале.
– Вы? Опять вы...
– Давно не виделись, ты уж и думать обо мне забыл? Чего замер? Садись! Да бокал убери с глаз моих. Сам подумай, каково-то мне бестелесному желать и не иметь возможности получить?
Аким Евсеич на ватных ногах подошёл к стулу, сел так, чтобы столик и бокал на нём оказались за спиной.
– Нет у тебя детей. Значит, чувствовать отцовскую боль, тебе не дано, - беззвучно, одним дыханием шептал Аким Евсеич.
– Но я отец, значит, за дочь в ответе. Возьми расчёт с меня, оставь её в покое. Не должен был я выдавать Натали за тебя замуж. Отсюда всё и пошло. Моя вина. Бедности испугался, хотя не столько за себя, как за неё.
– Дыхание Акима Евсеича перехватило, и он замолчал.
– Почти все земные желания у меня поблекли. Но вкус вина и губ твоей дочери помню! И простить не могу, и забыть не в силах! Горю! Тебе также не понять меня, как и мне тебя.
– Призрак до этого почти реальный, будто живой человек, вдруг стал почти прозрачным, так что спинка кресла через его фигуру просматривалась.
– У- у - у - у!
– То ли стон, то ли вой прошёлся ветерком над Акимом Евсеичем!
"Господи, помоги Господи!" - не произвольно шептал Аким Евсеич. Злость, ненависть, отвращение и страх за дочь свою, смешались в его душе.
– Не прогонял бы! Счёт оплачивать всё одно придётся!
– Возьми с меня!
– упал на колени Аким Евсеич.
– Только кровью можно искупить! Либо сын твой, либо внук твой погибнет мучительной смертью у тебя на руках. Выбирай.
– Нет у меня ни сына, ни внука. Путаешь ты что-то.
– А ты подумай. Пораскинь мозгами, - прошелестел то ли смешок, то ли вздох.
В мгновение ока в голове Акима Евсеича пронеслась Натали, примеряющая подвенечное платье и Марья Алексеевна, ожидающая ребёнка. Его ребёнка.
– Изыди! Гад проклятый! При жизни от тебя муку мученическую терпела моя дочь, да до неё сколь девиц со света сжил? И после смерти не успокоишься никак? Изыди!
– Захлёбываясь собственным дыханием, хрипел Аким Евсеич. И вдруг воочию увидел, как огромная кошка в рыжую и чёрную полоску отделилась от него и бросилась в сторону жуткого призрака, и только светящиеся нити связывали её с Акимом Евсеичем! Бесформенный серый сгусток дернулся в одну, в другую сторону и исчез так, будто и вовсе его не было. А тигровая кошка вернулась к Акиму Евсеичу и медленно улеглась по очертаниям его тела, слившись воедино. Тут же непреодолимый сон напал на него, так, что он чуть не свалился со стула. Кое-как добредя до кровати, уснул, не успев коснуться подушки.
Утром Аким Евсеич проснулся со странным ощущением: будто ночью он жил в реальном мире, а теперь спит. Самые обычные вещи казались непривычными, неудобными, не настоящими. А главное он постоянно помнил о том, что сказал призрак. А ещё донимало гнетущее ощущение, будто надел на себя малую одежду и пытается разместиться в ней. Постепенно это мучительное состояние стало отпускать. Помогла придорожная суета, когда хочешь не хочешь, надо выезжать. Билеты куплены, день венчания Натали и Михаила Михайловича назначен.
"Рассказать Натали? Нет. Это омрачит столь важные для неё дни".
– И Аким Евсеич втянулся в предотъездную сутолоку.
В усадьбе князей Немировых
Глава 30
В усадьбе князей Немировых Натали и Акима Евсеича встретили достойно. Дабы жениху и невесте до венца под одной крышей не спать, Натали и Настасью, (а как без неё собраться под венец?) - отправили в город, где заранее были сняты роскошные номера. Аким Евсеич остался на некоторое время в имении, чтобы уточнить тонкости завтрашнего дня. Дело-то хлопотное!
Конечно, из города до имения следовало добираться по просёлочной дороге и не сказать, чтобы далеко, но Натали следовало проделать этот путь в подвенечном наряде. Однако, как оказалось, и это было предусмотрено.
По предварительной договорённости с Михаилом Николаевичем выезд для невесты обещался подготовить он сам, всё-таки далековато Акиму Евсеичу до имения князей Немировых. Вот и успокоил его дядюшка будущего зятя, мол, не беспокойся, всё будет в наилучшем виде. Но Аким Евсеич даже представить не мог, что за зрелище его ожидает.