Моя кровь кипит.

— Она была моей Кровной Половинкой!

Икар поворачивается ко мне.

— У меня было сердцебиение, а ты забрал его у меня. Ты... — Я не могу найти слов, они тонут где-то там, в горле. Дед крепко обнимает меня, и я слышу, как он тоже плачет. Желание Икара исполнилось. Даже не осознавая этого, он уничтожил моего деда, отняв то единственное, чего он хотел больше всего для меня.

— Разве я не говорил тебе, Эдмунд? Дарклинги — демоны, — шепчет дедушка мне на ухо. — Вот, что они делают: они забирают все, чем вы дорожите.

Икар переводит взгляд в сторону. Он смотрит на что-то в магазине у меня за спиной. Он переступает через тело Тиоры, чтобы отыскать это и возвращается спустя минуту, неся банку с сердцами Дарклингов. Он черпает органы из банки, аккуратно положив их на землю, а потом ногами переворачивает Тиору на спину. Я застыл в ужасе, и не могу пошевелиться, в то время как он наклоняется над ее телом, скрывая его от моих глаз. Раздается треск костей, запах крови, звук чего-то падающего в жидкость. Мгновение спустя Икар встает. Он идет ко мне, а садистская улыбка искажает его губы. В его окровавленных руках зажата стеклянная банка. Внутри нее плавает сердце Тиоры.

— Это традиция в нашей культуре, забирать сердце Кровной Половники после того, как они умирают, — говорит он насмешливо. — Это мой подарок тебе, сын. Примета такая, похожая на ту, когда твой дед забрал сердца моего народа. Он жестом указывает на груду сердец на земле и передает банку мне.

Я смотрю на нее, отвращение накрывает меня. Это не подарок. Это жестокое напоминание обо всем, что было недолго и я не испытаю это снова.

Он убил ее.

Мерцающая жидкость в банке начинает вибрировать, и на мгновение я думаю, что сердце Тиоры бьется внутри стеклянного контейнера. Затем я слышу грохот в недрах земли, сначала тихий, потом он нарастет, нарастет, как и как гнев закипает внутри меня.

Он забрал ее у меня.

Дома начинают трястись, колокол звонит на шпиле церкви, стекла разлетаются. Боевые действия на площади останавливаются, когда земля яростно дрожит. Все люди вокруг меня кричат от ужаса. Киран хватается за Ульрику, в то время как Люсинда карабкается обратно к Анноре и ее родителям. Плитка соскальзывает с крыши лавки древностей, разбиваясь вокруг нас. Неподалеку, Патрик отбивается от Дарклинга, который по-прежнему держит его, но существо отказывается отпускать его.

В этот момент, низкий, зловещий рокот проносится в отдалении. Все поворачиваются, чтобы посмотреть на гору Альба, которая вырисовывается на фоне звезд. Деревья, растущие по склону горы, начинают дрожать. Наступает тишина, как будто мир затаил дыхание, а затем...

БУМ!

Взрывная волна сбивает всех с ног. В небо извергается столб пепла и дыма, образуя грибовидное облако на несколько миль над горой Альба, где теперь стоит когтеобразный пик. Интенсивный жар опаляет мои брови и ресницы. Уши пульсируют от звуков рева, бурления и извержения вулкана, как будто он изрыгает из себя все внутренности земли.

Все начинают кричать, даже Дарклинги. Дед отпускает меня. Я озираюсь по сторонам. Слева от меня, Ульрика рядом с Кираном, недалеко от лежащего, помятого, бездыханного тела Аларика; справа от меня, дедушка, он держится руками за голову; прямо перед нами, Икар со страхом смотрит на небо. Рядом, я замечаю, как Аннору с Люсиндой уводят с площади их отец с довольно симпатичной женщиной-Дарклингом, которую я не заметил ранее. Другие Дарклинги разбегаются, в том числе и тот, который держал Патрика в заложниках. Патрик поднимается на ноги и делает несколько шагов в мою сторону, когда что-то ярко-оранжевое пролетает по небу — вулканическая бомба! Расплавленная скала врезается в городскую площадь.

Бум!

Колоссальный взрыв поднимает булыжники и мусор в воздух, банка у меня в руках трясется, как погремушка. Патрик лежит на земле и стонет от боли. Неподалеку, огромный крест, к которому недавно был привязан мой дедушка, начинает опасно раскачиваться, его поврежденный каркас громко скрипит.

— Берегись! — кричит Ульрика.

Икар оглядывается, его глаза расширяются, когда он замечает дрожащий крест. Мы с дедом встаем на ноги, в тот момент, когда деревянные щепки начинают разлетаться. Он падает прямо на нас! Дед толкает меня в сторону за долю секунды до того, прежде чем Икар хватает его и тащит к себе. Крест приземляется на них, раздавив их обоих своей тяжестью.

— Нет! — кричу я. — НЕТ!

Я пихаю стеклянную банку в руки Ульрики и пытаюсь поднять крест с тела деда, но он слишком тяжелый. Я толкаю его, пинаю, но он совершенно не двигается с места. Ульрика дергает меня за руку.

— Эдмунд, остановись! — говорит она. — Он умер! Нам надо выбираться отсюда!

Слезы катятся по моим щекам. Их нет. Вначале Тиора, сейчас мой дед. Все, кого я когда-либо любил, ушли. Мой взгляд метнулся к мертвому телу Икара. Это его вина. Он отобрал у меня их обоих. Его последний поступок на земле должен был убить моего деда, и оставьте меня в покое в этом мире. Бездушные черные глаза моего отца таращатся на меня, в них пустота, но на холодных губах застыла издевательская ухмылка.