Шрифт:
– А что вы сделали, леди Лёвэ?
– полюбопытствовала Бертрам, едва в воздухе перестало искрить.
– Внушила старшему отвращение к алкоголю, а младший больше врать не сможет. И не только не сможет, а будет все мысли в голову пришедшие озвучивать. Пшли вон,- я ткнула носком туфли младшенького.
Марципан привычно заскочил наверх, следом взлетела я. Госпожа Бертрам подала поднос и поспешила за пледом и подушкой. Я сдавила пальцами переносицу - что делать дальше? Нет ни бумаги, ни карандаша, посчитать вероятности и то не на чем.
– Саквояж! Господи, в бегунке остался,-я обессилено рухнула в кресло. Но предаваться духовным мукам долго я не смогла. Повертев в руках бляху Джерс смогла связаться с дежурным и разъяснить что вследствие халатности новичка в одном из подписных бегунков остался саквояж эксперта. На той стороне поржали и потребовали тортик за возврат имущества. Пришлось пообещать.
Джерс безучастно стояла посреди пустой комнаты. Нет, стол, кресло, табурет и лежанка остались на месте. Но все мои личные вещи, нажитые уютные мелочи - все это была увезено. Чисто вымытое окно оскорбляло меня отсутствием хоть каких-либо занавесей. Надо же, как за четыре дня к комфорту привыкла.
– Давай, ложись,- не дожидаясь подушки я уложила ее. Расшнуровала ботинки, стянула, обнажив веселенькие салатовые носочки. Марципан завыл и застучал хвостом. -Охраняй ее.
Не зная, чем себя занять, я подергала Ташу за мизинец и доверительно произнесла:
– Ты давай приходи в себя, а то защекочу. Черт, предупреждать надо о таких вещах, Джерс. Осталась бы внизу, я бы одна с ним пообщалась. Нас, древнюю кровь, переломить тяжко.
Глаза Таши безучастно смотрели в потолок. Я протянула руку и прикрыла ей веки. Прикрыла и передёрнулась - будто следовательница уже труп, и я ее в последний путь провожаю. К черту, к черту эти мысли.
Я отскочила от лежанки и сделала несколько кругов по комнате. Сколько же тут места стало, едва я вывезла вещи. Покрутившись, я вновь присела рядом с безучастной ко всему колдуньей.
– Джерс. До меня только что дошло - ты же моя подруга. Давай, соверши нечеловеческое усилие, собери волю в кулак и верни себе контроль над сознанием. Давай, пока я в истерику не скатилась
– Вот, забирайте,- запыхавшийся женский голос заставил меня встрепенуться. Хоть какое-то дело. Устрою подружку поудобнее да и сама в кресле подремлю.
Забыв про магию, я опустилась на колени и протянула руки - забрать подношение. И лишь когда запястья обхватили грубые ладони, а меня со всей силы дернули вниз я поняла, что госпожу Бертрам этот голос не принадлежал.
Я дернулась в сторону, пытаясь удержаться. Треск рвущейся ткани, острый гвоздь пропорол бедро. В висках застучала кровь - несколько секунд бесполезных трепыханий и я лечу вниз. Темный пол, обломки лестницы - мне грозит остаться без глаз.
Удар, в шее что-то хрустнуло. От боли из глаз брызнули слеза.
– Закрывай люк!
– истеричный женский визг.
Запястье вывернуто под неестественным углом, по шее течет что-то теплое - щепка пропорола щеку и лоб. Я лежу на полу, спиной к противникам. Наверху заливается лаем пополам с грозным рыком Марципан. Но люки собаки еще не научились открывать.
Рывок, в шее взрываются воистину феерические ощущения. Глаза режет от вспыхнувшего света, удар в живот становится последним ощущением - сознание отключается.
– От курва, будет знать, как честным людям жить мешать.
Глава 4
Над ухом что-то щелкало, будто отсчитывало ритм. Я глубоко вдохнула, ребра отозвались легкой болью. Даже не болью, а так, небольшим неудобством. Прижав ладонь к груди и опираясь на вторую руку я попыталась приподняться.
– Очнулась,- хрипловатый голос Джерс вселил в меня некоторую уверенность,- что ты улыбаешься? Кто тебя учил в проемы свешиваться не глядя.
– Не ругайся,- прошептала я.
– Пить есть?
– И есть - есть, и пить. Вот что с тобой делать, Лёвэ? В кабинете закрыть и не выпускать? Лежи тихо.
Тихий плеск, звон и сдавленный мат - Таша слишком поторопилась и уронила кувшин на пол. Я полуобернулась, наблюдая забавную картину - следовательница стояла с железной кружкой в правой руке и ручкой кувшина в левой.