обычно упрощая и прагматизируя их. Идеологии, подобно религиям,

как правило, не терпят критического отношения к своим положениям

и, особенно, основаниям, они склонны к монологам и монополизации

духовного, смыслового пространства. В условиях демократии

предвыборная борьба делает обязательными дебаты между

229

кандидатами, представителями разных партий и, соответственно,

идеологий. Но и здесь крайне редко споры выходят на уровень

оснований. Чаще всего бой происходит сугубо риторическими

средствами через суггестию, яркие метафоры и сравнения, приведение

сочных примеров, эмоциональное подавление противника и т. п.

Как видим, ни науки, ни религии, ни идеологии по разным

причинам не способны дать полноценный ответ на объективный

запрос глобальной турбулентности: ориентиры глобального развития,

составление новых систем правил, проведение тонких границ и

обеспечение правил и границ убедительными для разных сторон

основаниями.

Возможности философии

Философию определим как дискурсивное мышление и рассуждение,

направленное на разработку и критику предельных оснований

суждений и решений, а также на построение целостного,

осмысленного образа мира, места и роли в нем разумных существ.

Один из основателей Венского кружка Мориц Шлик в работе

« Будущее философии» так формулировал ее отличие от науки.

«Науку следует определить как "стремление к истине", а философию —

как "стремление к смыслу"»[Schlick, 1932].

Не следует понимать этот «смысл» только в плане логического

анализа суждений, значений используемых понятий и проч.

Философия в славные эпохи своего расцвета претендовала на гораздо

большее: под «смыслом» понимались как глубокие онтологические,

гносеологические, ценностные основания суждений и действий, так и

целостные, глобальные образы мира, идеалы социального бытия.

Преимущество философии состоит в ее способности, с одной

стороны, к исследованию, критике и разработке оснований суждений

и действий, к рефлексии, абстрагированию, обобщению, выявлению

сути противоречий и нахождению скрытых общих платформ для

позиций, которые кажутся несовместимыми, с другой стороны,

созданию привлекательных образов будущего.

Как видим, сущностные черты философии вполне релевантны

актуальным вызовам наступившей эпохи турбулентности с угрозами

«разбитого будущего».

Следует отметить и те стороны философии, которые обычно

вызывают недоверие к ней. Вспомним классическую античную

дихотомию «мнение» и «знание». В современном мире на обладание

достоверным, проверяемым знанием авторитетно и аргументировано

претендует наука. Как бы критично к этому философы ни относились,

но наличие устойчивого и широкого консенсуса среди ученых

в отношении многих научных открытий, положений, законов, теорий,

а также эффективное приложение научных знаний во множестве

230

областей не подлежат сомнению. Очевидно также, что ничего

похожего на консенсус в философии не существует (если только она

не находится под идеологическим прессингом). Более того, сама

невозможность получения истин «раз и навсегда доказанных»,

вероятно, относится к сущностным чертам философии. Верно

отмечает Джон Лакс в статье « Будущее философии»:

«Нет ни одного философского суждения, с которым соглашаются

профессиональные мыслители, и весьма маловероятно, что в обозримое

время такое суждение появится […] Для каждого тезиса имеются какие-

то подкрепляющие его аргументы, но каждый открыт для критики, и

никакой из них не может быть утвержден как окончательный»

[Lachs, 2004].